Светлы августовские дни!
«С непокрытой головой»
С непокрытой головой
На лугу стою,
Сушит ветер луговой
Голову мою.
Колет пятки мне жнивьё
За густым овсом
Детство милое моё
Мчится колесом.
Вдалеке отец и мать,
Бабушка и дед
Ну а дальше не видать,
Дальше белый свет.
«Я знал, что к озеру вернусь»
Я знал, что к озеру вернусь.
И, не отыскивая брода,
Незамутнённая природа
Ко мне шагнёт, и я нагнусь,
Чтобы испить воды печальной.
Волна неспешно подойдёт,
И доверительно, послушно
Затараторят наши души,
Как птицы осенью холодной
Пред отправлением в полёт.
Трилистник
Брату Константину
Когда же Сыну твоему
Вбивали люди гвозди в руки,
Скажи, Всевышний, почему
Глядел молчком на эти муки?!
«Распни его, чего тут ждать!»
И заалела кровь на коже
Толпу ты мог бы покарать,
Но ты молчал
Скажи мне, Боже,
В чём замысел твоих идей
На этом свете чёрно-белом?
Омывший кровию своей
От их грехов, людей не сделал
Красивей. И тебе ль не знать
Не возвеличить их природу!
Но как ты Сына мог отдать
На растерзание в угоду
Толпе глумящейся, скажи?!
В ответ взмахнёшь десницей строгой?
Тогда меня и накажи,
Но сына моего не трогай!
Слышу голос за спиной
В солнце, в дождь и в хлопья снега:
«Я небесный и земной,
Я есть Альфа и Омега».
Я-то знаю, кто Ты есть,
Я в Тебя с пелёнок верю,
Душу, сердце, совесть, честь
Я всю жизнь Тобою мерю.
Но опять Ты за спиной
«Я есть Первый» повторяешь.
Что ж Ты делаешь со мной,
Если мне не доверяешь?!
Господи, как высоки
Выси твои и дали!
С лёгкой твоей руки
Сеяны наземь печали
Лунных и млечных рек
Ты узнаёшь, Всевышний,
Это же я, человек,
Рву твои звёздные вишни.
Это же я на земле
Жду сокровенного знака
В гневе ли, милости, зле
Не узнаёшь, однако
«Свет небес и свет души»
Свет небес и свет души,
Словно братья, хороши,
Друг на друга тем похожи,
Что тобой хранимы, Боже.
Тьма души и ночи тьма,
Словно посох и сума,
Неразлучны. В тьме лукавой
Своё дело знает дьявол.
Свет и тьма как две реки.
К ним прибиты две руки.
Между этих вечных рек
Жизнью распят человек.
«Когда поймёшь, что одинок»
Когда поймёшь, что одинок
И никомушеньки не нужен,
Услышишь вдруг: «Вернись, сынок,
Я скоро приготовлю ужин».
Ах, мама, мама, столько лет
Несло меня по белу свету
Не мил мне боле белый свет,
Но ведь другого света нету?!
Среди людей, среди дорог
Нет счастья, мама! Мгла и стужа.
«А ты вернись, вернись, сынок,
Я скоро приготовлю ужин».
«Осенний дождь накрапывает. Слякоть»
Осенний дождь накрапывает. Слякоть
До рёбрышек промок народ, продрог.
С одной ноги соскальзывает лапоть,
А на другой чуть держится сапог.
Так всей стране мы голову морочим,
Мол, испокон веков Россия такова.
Она нам платит тем же, между прочим,
Пуская лебедей из рукава.
Кукушка
И всё-таки, всё-таки рада
Подсматривать из-за ветвей,
Как милые, кровные чада
Живут у чужих матерей:
«Смотрите, какие большие!
Кукуют, умеют летать,
И смотрят на гнёзда чужие,
Тут ясно, кто родная мать!»
«Средина августа. Жара»
Средина августа. Жара!
Не сон, а каша. Без побудок
Выходишь в сад. Уже с утра
Кипит как самовар рассудок.
И тень от яблонь не бодрит,
В ней пыль вчерашняя доселе
В просветах радужных парит
Космическою каруселью.
Бежишь на пруд, ныряешь в пруд,
В томящуюся блажь прохлады.
Не ожидавшие преграды
Мальки с разлёта бьются в грудь.
Их мельтешащая игра
Смешит и суетно щекочет.
Малёк подпрыгнет, захохочет:
Ну что, жара?
Жара Жара
«Сквозь долгие века»
Сквозь долгие века
Без видимого срока
Глядит издалека
Луна холодным оком
На мир зелёных трав
И ниву золотую,
На мусор вдоль канав
И суету людскую
Столиц, предместий, сёл,
Холодностью смущая
И мёртвым светом всё
Живое освещая.