«Подбитый чиж»
Подбитый чиж
Сел на ограду,
На ромбик
С выпавшим сучком
Я руку протянул
Погладить
Ладонь нахлопнулась
Сачком!
По реке
А речка глубока,
А дали далеки,
И облаков бока
Касаются реки.
Упрям наш катерок!
За ним, как шлейф, длинна,
На запад и восток
Расходится волна.
И кажется порой:
В порыве ветерка
Мы птицы над рекой
И нету катерка!
«Речки стылая вода»
Речки стылая вода
В круговерти снежной
Нагоняет холода
На лесок прибрежный.
А прибрежный лес молчком
К речке подступает
И заснеженным бочком
Речку согревает.
«Светлы августовские дни»
Светлы августовские дни!
Деревья, кусты, и осока,
И старые мшистые пни
В предчувствии скорого срока
Осенних туманов, дождей,
Морозцев и вьюги без страха
Шумят, шелестят, и от пней
Не пахнет трухою и прахом.
Беспечные с виду, они
Приемлют душой: не напрасно
Светлы августовские дни,
Что близится осень прекрасно!
«По невидимому следу»
Внуку Даниле
По невидимому следу
Деда, прадеда, отца
Я иду по белу свету,
Глаз не пряча и лица.
Вот и стал я нынче дедом,
И мечта моя проста:
Пусть за мной шагают следом
Сын, и внук, и прапрапра
«Поднимаю постепенно»
Поднимаю постепенно
Пласт слежавшегося сена.
Как пружину, на весу,
Поднатужившись, несу.
Лязг стоит. Среди машин
Сам себе кажусь большим.
У скирды вповал кладу.
Снова маленький иду.
«Среди забытых слов одни»
Среди забытых слов одни
Меня волнуют ежечасно:
И «исполать!», и «искони!».
О, как звучат они прекрасно!
Любуюсь ими и горжусь,
Что с ними жить вольней, согласней.
А если к ним «Россия, Русь»
Они звучат еще прекрасней!
«По дымчатой, прелой земле»
По дымчатой, прелой земле,
Очнувшись от зимнего сна,
Ползет муравей навеселе
С былиночкой от листа.
Хоть ноша его нелегка
Своя ведь не тянет плеч,
Но у сырого стожка
Можно вздремнуть прилечь.
И дальше отправиться в путь
До дому, под старый пень,
А там уж с крылечка взглянуть
На первый весенний день.
«Вечор водой озерною»
Вечор водой озерною
На цыпочках иду,
И гладь ее узорную
Легко рукой веду.
И под закатом розовым
Шаги тихонько длю,
И луч небесный озером
До бережка гоню.
Картошка
С ладошки на ладошку,
Бессвязно бормоча,
Катаю я картошку
Жжет пальцы, горяча!
Становится блестящей,
Как бильярдный шар.
От корочки хрустящей
Ударит в ноздри пар!
Кусну чуток от кромки,
И по зубам кольнет
Аж дух захватит! ломкий
Огонь, как будто лед!
Остывшую немножко
Глотаю не спеша.
Совсем не та картошка,
А та была душа!
«С необозримой вышины»
С необозримой вышины
Струится свет.
Как на приколе,
Стоит береза у стены,
Глядит на вспаханное поле.
Там над откинутым пластом,
Над перевернутою тишью
Легко с березовым листом
Играет ветер. Кошка с мышью!
Мать вновь выходит на порог,
Из-под руки глядит в печали
На оторвавшийся листок,
На поле, вдаль и дальше дали.
«На берегу костер»
На берегу костер
У самой кромки бора
Ткет сказочный ковер
С загадочным узором.
И быстрая вода
По прихоти движенья
Уносит в никуда
Слепое отраженье.
Но сник костер, и мрак
Окутал бор и реку,
И не найти никак
Дорогу человеку.
В отчаянье, слезах
Окинул небо взором,
В далеких небесах
Узрев ковер с узором.
Он руки распростер
С надеждой и укором
Небесный сник костер
С загадочным узором.
На небе, на земле
Темно и жутко стало.
И лишь душа во мгле
Лучинушкой мерцала.