Поверить не могу! Уилл, это же вы! А это мистер Винер!
Автор этих произведений, Роберт Галахен наш с Винером друг! И очень может быть, что скоро вы тоже с ним познакомитесь, ответил на это Уилл.
Кажется, догадываюсь, почему.
В этом гигантском дворце есть ещё пустующие галереи. Думаю, одна из них может в скором времени заполниться «Историей Вильского парка».
На шестой день профессор Рольпер пригласил нас с Уиллом в зал Верховной Академии, на торжественное собрание, которое он организовал по случаю своего выхода на пенсию.
Полчаса ходьбы от отеля «Buen Amigo», где я остановился, к юго-восточной окраине Хартбрука, или пять минут плавного полёта на экспрессе, и перед вами «Капсула и Звездочёт», два корпуса главного в мире правительственного здания, одновременно являющегося и одним из самых великих архитектурных произведений двадцать третьего века! Далмакская Верховная Академия Когда видишь её воочию, испытываешь особые ощущения, которые вряд ли можно испытать при виде её на фото или в кино. Ни то, ни другое полностью не передаёт невероятную энергию этого места, как и все оттенки, что образуются, когда оба солнца золотят прозрачные органические сооружения.
Мы прибыли к началу трудового дня. Один за другим на площадь садились экспрессы, из которых выходили члены Академии. Впрочем, не все совершали посадку. Некоторые пассажиры, имея на себе портативные летательные аппараты, выходили в воздухе и направлялись к верхнему крыльцу Капсулы или Звездочёта, чтобы таким образом сократить путь до рабочего места.
Во мне вызывало удивление буквально всё, даже то, что все эти люди, за малым исключением, были пенсионного возраста, о чём, разумеется, я знал (должное значение картине придаёшь только когда видишь её перед собой).
А свободная форма одежды (в полном смысле этого слова) членов Академии просто поражала. Кто-то был в строгом костюме, кто-то в рубашке навыпуск и рваных джинсах, кто-то в тенниске и шортах, а кто-то только в шортах; одни предпочитали туфли, другие босоножки, а кто-то и вовсе шёл к рабочему месту босиком.
Я поделился своими впечатлениями с Уиллом, на что Уилл сказал:
Чем проще отношение к жизни, тем легче справляться со сложными задачами. Простота, как и юмор великолепное подспорье в любых, в том числе и столь важных делах, какими занимаются здесь. А что касается возраста, то отнюдь не он объединяет этих людей, а простите за лекцию человеческие качества, выдающийся интеллект и отсутствие амбиций. Вы, конечно, и сами всё это прекрасно знаете. В Академию приходят только зрелые люди, которым есть что передать другим, и в большинстве случаев приходят лишь потому, что их просят об этом. Если бы было иначе, этот Институт, равно как и все прочие, не был бы в состоянии обеспечивать безопасность и стабильность во всём мире.
Вслед за полным пожилым джентльменом с густой растительностью на спине мы вошли в вестибюль Звездочёта и затем сразу же в лифт. Когда этот джентльмен повернулся к нам лицом, я мысленно охарактеризовал его как приятного, дружелюбного человека, имеющего богатый жизненный опыт и готового прийти на помощь в сложной ситуации. Так что голый торс и босые ноги только дополнили моё представление о членах Верховной Академии.
Лифт поднял нас на самый верх. Едва выйдя из него, мы окунулись в море ярких красок и света. Правда, поначалу я испытал шок, так как пол подо мной оказался, как и стены, прозрачным.
Скоро вы привыкните, бросил Уилл.
Сердечный приступ мог случиться раньше, чем вы успели это произнести, заметил я.
Уилл остановился и с чувством вины выдохнул:
Простите. Забыл предупредить.
А почему всё прозрачное?.. В этом ведь не только энтузиазм инженера-конструктора?..
Здание, кроме того, что олицетворяет стремление к звёздам, является ещё и символом открытости Верховного института. Прозрачные элементы конструкции говорят о прозрачности намерений и естественности в решении насущных вопросов и проблем. К тому же, это не только одно из самых просматриваемых зданий в мире, когда находишься в нём, лучше понимаешь, как тонок и прекрасен наш мир, и как он хрупок, как важно для его сохранения поддерживать во всём баланс.
Пройдя немного, мы попали в объёмную, в буквальном смысле головную часть здания, служившую залом заседаний. Отсюда было идеально видно всё, что окружало здание в пределах горизонта. Небо, земля, Хартбрук, солнечная станция, отдалённые поселения; горы и пустыня с одной стороны, лес и горы с другой.