К четверым музыкантам вышел пятый (юноша лет шестнадцати) и занял место у микрофона. Вероятно, они ждали его. Но как только он вышел, праздничная мелодия затихла. День, который вызвало к жизни моё воспоминание, полностью растворился. А сцена стала старой и заброшенной, как и сам парк.
Небо затягивалось тучами, дул холодный ветер, летели листья, хотя ближайшие деревья находились довольно далеко. Юноша держал перед собой несколько исписанных страниц и медленно по одной выбрасывал их просто выпускал из руки, а ветер подхватывал и уносил вдаль. Было ясно, и микрофон и музыкальные инструменты будут и дальше молчать, на сцене не произойдёт никакого другого действия. Ожидание этих молодых людей не закончится.
Я посмотрел на профессора Рольпера. Он что-то произносил вполголоса, по всей вероятности, какое-то стихотворение. Отчётливо я расслышал только последнее предложение из него: «В годы нашей безумной Весны» Одно предложение, но казалось, оно вбирает в себя весь остальной текст. После того, как оно прозвучало, ветер унёс последнюю страницу. А затем на сцене появился мой недавний спутник появился и тотчас же исчез. Вместе с ним исчез и юноша. Музыканты же стали растворяться, подобно призракам.
В юности вы были поэтом Что же произошло? спонтанно обратился я к профессору. И с этой мыслью перенёсся обратно в актовый зал, что отнюдь не стало для меня неожиданностью.
Перемена произошла плавно, почти незаметно. Выросшая на фоне парка стена зала какое-то время была прозрачной тучи по-прежнему плыли вдали, и когда под ногами очертился контур пола, листья всё ещё продолжали лететь. Профессор Рольпер стоял на том же месте и в тех же десяти ярдах от меня; выглядел точно так же, даже выражение его взгляда не изменилось (хотя, что общего имеют между собой действия в заброшенном парке с тем, что происходит в зале?).
Я набрался смелости и тоже повернулся лицом к залу. И, как и чувствовал, увидел нечто, к чему не был готов: повсюду на спинках кресел и на полу лежит одежда; скопления обнажённых человеческих тел Все студенты и учителя, за малым исключением, предавались оргии. Во мне тут же смешалось желание с отвращением. Что из них настоящее? С некоторой горечью я вынужден был признаться себе: первое велико, оно, безусловно, настоящее; тогда как второе защитная позиция ума, обусловленная моим прошлым. Но, может быть, всего этого не происходит? Может быть, я всё ещё вижу сон?..
В памяти возник образ профессора Лео Фицхельма. Где же он? Он по-прежнему находился за трибуной, только теперь, как и его коллега, просто наблюдал за происходящим. Лицо его было одновременно умилённым и задумчивым. Я подумал: «Не такие мы и разные, чтобы быть непримиримыми».
Взгляд мистера Фицхельма остановился на мне, и до меня донёсся вкрадчивый вопрос:
Что или кого вы здесь ищите, Вил?
Я ищу ту, которая обратит на меня внимание, не раздумывая, ответил я, и сам поразился своему ответу.
Тогда почему бы вам просто не снять с себя одежду?
«Вы не можете на это отважиться, Вил? Вы стыдитесь самого себя?», так бы это прозвучало из уст профессора Рольпера, но его коллега был более мягким человеком, и дал дружеский совет.
Тем более, что вам уже нечего скрывать
Наш диалог (реальный или воображаемый) прервало обращение профессора Рольпера к залу:
Друзья мои, вы уяснили суть нашей сегодняшней лекции. Всем огромное спасибо! Все свободны! Кто-нибудь, будьте любезны, включите свет!
Загорелся свет, и словно его зажгли специально для меня я тотчас же открыл глаза. Теперь это точно был не сон. Однако надо мной склонилось прекрасное женское лицо, что прежде могло быть только во сне.
Боже, вы всех перепугали! слегка взволнованно прозвучал её голос. Если так серьёзно ко всему относиться, недолго и с ума сойти!
Её рука бережно приподняла мою голову. Взгляд мой оказался на уровне её груди, и я хоть это было для меня не важно обратил внимание на то, что все пуговицы у неё на кофте застёгнуты.
Постараюсь относиться ко всему проще, невнятно, но зато с улыбкой проговорил я в ответ. Могу ли я узнать ваше имя?
Анна
Я Вил. Должно быть, вы только что подошли ко мне а у меня такое чувство, будто вы спасли меня
Понятно, почему у тебя такое чувство, приятель, произнёс с усмешкой знакомый голос на заднем плане. На самом деле она здесь вовсе не причём. Если кто-то сегодня и спас тебя, так это он.