2.
Торкилль радушно встретил принца и Олле. Не то, чтобы ему нравилось, что принц волочится за его приёмной дочкой, но выбора у него всё равно не было, и, взвесив плохое и хорошее с чисто саксонской рассудительностью, Торкилль решил остановиться на хорошем: принц был щедр. Правда, он унаследовал порок мужчин из рода Хлорингов, берсеркское бешенство; порой на принца накатывала чёрная ярость, и тогда он не понимал, что делает, кроша и ломая всё перед собой, как бешеный бык. А Юна как раз умела, как никто, спровоцировать эти приступы, так как была вздорной, избалованной и не особенно умной красавицей. Светловолосая, пепельная, с серыми глазами, которые при определённом освещении казались лиловыми, стройная, немного сухопарая, как большинство уроженок Леса, грациозная, с кудрявыми волосами, которые вечно выбивались из причёски и вились по длинной шее соблазнительными прядями, Юна крепко знала себе цену, очень гордилась тем, что Карл выбрал её, и отнюдь не считала, что он сделал ей одолжение скорее, наоборот. Не смотря на уговоры Торкилля и Аши, Юна ни в какую не желала стать благоразумной, не смотря даже на то, что уже не раз Олле выхватывал её из-под носа принца буквально в последний момент. Да и выгодно оно было: после такой вспышки Карл всегда раскаивался, и заваливал Юну и её семью подарками. На зависть всему Гранствиллу, Юна щеголяла золотыми украшениями и дорогими тканями; в доме не переводилось дорогое вино, дичь и экзотические сласти; но чем сильнее баловал принц свою подружку, тем чаще дулась и выделывалась Юна.
Сейчас она дулась из-за того, что Карл собирается жениться. У неё уже были по этому поводу разговоры и с отчимом, и с матерью, но Юна категорически не желала принимать всё, как есть. Сначала она вообще не хотела выходить и накрывать на стол гостям; а когда Торкилль приказал ей всё же выйти, она так фыркала, швыряла на стол посуду и блюда и огрызалась, что Карл сам начал закипать. Но держался до последнего именно сегодня ему хотелось доказать самому себе и семье, что он сам выбрал себе женщину; и пока что надеялся, что после небольшого отпора Юна всё таки подарит ему то, ради чего принц сюда и ходил.
Все твои предки женились на местных женщинах. Быстро и ловко двигаясь по комнате, передёргивая выразительными плечами, с восхитительным местным акцентом говорила Юна. Один ты не таков! Какой король был Карл Первый, другого такого не было и не будет, а он взял в дом Дрейдре из Леса!
Юна, я не ссориться пришёл.
А зачем? Зачем ты вообще ко мне ходишь? Девушки твоей родины тебе ведь уже нехороши! Тебе подавай лебединую кровь, хоть сам ты был и будешь сын волчицы из Леса!
Не нужна мне ирландка! Обиделся Карл. Ты прекрасно знаешь, что я не хотел
Как же как же!!! Вся семья тебе пятки лижет, и тут вдруг насильно женят тебя! Ха-ха! Юна перебросила косу на спину. Ха-ха-ха! Расскажи это Зуре!
Дрейдре эльфа. Ревниво заметил Олле. А не дикарка.
И что?! Запальчиво возразила Юна. Сам-то ты кто? Карлова шестёрка, кто твой отец?! Ульвен, мама дорогая! Да у неё пузо на глаза лезло, когда она с Ульвеном на
Заткнись! Вспыхнул Карл. Не тронь мою родню! Я сто раз говорил не тронь мою мать!!!
А я не прошу, чтобы ты меня трогал! Тоже вспылила Юна. Если я тебе не хороша, то и не надо; я не служанка, и не подстилка на ночь!!! Если думаешь, что я буду ублажать
Юна, иди к себе! Мягко, так как заметил первые признаки, произнёс Торкилль. Давай, девочка.
Ненавижу эту дуру! Крикнул Карл, швырнув о стол медный кубок так, что тот погнулся, а вся посуда на столе попадала. Тёмно-красное вино попало на светлую юбку Юны, как кровь. Олле мгновенно схватил Юну за плечи и вытолкнул за дверь, а Торкилль осторожно отодвинулся в угол.
Ненавижу эту невесту!!! Бесился Карл. Всё это ненавижу, всё!!!
А не съездить ли нам лучше к Енсену? Как ни в чём ни бывало предложил Олле. У них в этом году эль лучше всех!
Пошёл ты и эль туда же!
А ты не ори на меня! Тоже рявкнул Олле, и Карл вдруг успокоился. Иногда это срабатывало: если сохранять хладнокровие, принц впадал в ярость, если же так же разозлиться, то Карл странным образом успокаивался сам. Сработало и теперь: он успокоился, дал Торкиллю серебро за помятую посуду и поехал с Олле пить эль.
Какая же она дура, а?! Запальчиво и чуть больше обычного картавя, говорил Карл. Нет, я порой убить её готов! Большей дуры я в жизни не видел!!! Не будь она так красива Красивая ведь, да? С тоской признал он, жалея, что не получил ласки от Юны, которой по-прежнему хотел. Вот была бы королева!