Джерри
Девятнадцатилетний Джерри был настоящим красавцем мечта многих женщин и повод для ревности мужчин; голубоглазый блондин, высоченный, атлетического телосложения.
Когда его густые волосы были распущенны, они ниспадали ниже плеч, придавая ему облик викинга, или какого-то Скандинавского божества.
А лицо его было нежным, почти девичьим; пухлые губки, длинные ресницы
Но этот «ангелочек» имел такое криминальное прошлое, что не всякий матёрый уголовник имеет. Кражи, ограбления, изнасилования и убийства, участие в торговле наркотиками и оружием Его хладнокровие, ловкость и изобретательность, которые он проявлял, выполняя приказы босса, были легендарны среди гангстеров.
Конечно, его удача не могла длиться бесконечно. Полиция выследила его банду, и в последовавшей перестрелке полицейский всадил в него целую обойму потронов.
***
Он был за Гранью. И он видел такие ужасы, такие пытки и мучения, такие страдания и неимоверных, чудовищных монстров, которые живое существо не может даже вообразить.
Много, много раз он приближался вплотную к этим событиям, поджидающим его, и чувствовал бесконечный ужас и отчаяние, но каждый раз невидимая сильная рука уносила его прочь, и он видел всё новые и новые кошмары.
***
Джерри открыл глаза и сперва не понял, где он находится. Но боль вернулась, он почувствовал бинты и катетеры, и сообразил, что это больничная палата.
Но он был не один здесь незнакомый, элегантно одетый мужчина сидел рядом, внимательно глядя на него.
Меня зовут Роберт Чёрнсын, представился он. Как тебе понравилось место, откуда ты только что вернулся?
Какое место? Джерри спросил с усилием.
Это был Ад. Тонкие губы Роберта изогнулись в улыбке. Ты умираешь, милый мой мальчик.
Нет! Джерри в отчаянии оглянулся. Где эти ё++ врачи? Почему меня не пытаются спасти?
Они пытались! Мужчина хмыкнул. Но они всего-лишь люди. К тому же, зачем ты хочешь, чтобы тебя вылечили? За все твои «подвиги» вышка тебе обеспечена.
И Джерри заплакал. Он разрыдался, как ребёнок. Он не хотел умирать.
Ох, Джерри, а ты что ожидал? Думал в Рай попадёшь, вытворяя такое? Что, Дьявол заставлял тебя? Роберт ждал с любопытством, и был приятно удивлён, слыша ответ.
Ты прав. Джерри вздохнул. Никто меня не заставлял. Просто я как-то не задумывался сколь верёвочке не вейся
Умница. Мужчина кивнул. Так как тебе понравилось, то что ты видел?
Как, твою мать, ты знаешь, что я видел?
Ой-ой-ой! Роберт встряхнул головой. Не распускай язык при мне!
Его голос прозвучал с явной угрозой, но Джерри только ухмыльнулся.
Разумеется, сэр, произнёс он насмешливо. Будьте так добры объяснить, как вы знаете, что я видел в бреду?
Потому что я менеджер Ада, последовал спокойный ответ.
Вы Дьявол? пролепетал юноша.
Нет, я только Его сын. Я не сказал, что я владелец, я сказал, я менеджер там в Аду, и здесь, в этом мире.
И вы хочите заполучить мою душу?
Не будь таким наивным! Роберт рассмеялся. Она и так уже принадлежит мне. Вообще-то я могу обойтись и без слуг, но я не люблю изводить Энергетику по мелочам. Так что если что-то можно сделать обычным путём, я предпочитаю это. И, что ж, мне приходится соблюдать определённые правила. Одно из них прежде, чем я найму нового слугу, я должен предупредить ты можешь спасти свою душу, если совершишь что-либо «благородное» или искренно покаешься. И Роберт сделал паузу и продолжил с явным раздражением; Я обязан сказать это происходит время от времени! Но я не думаю, что ты способен на это.
Юноша подумал, проверяя свои чувства. Он действительно ни о чём не жалел.
Роберт улыбнулся, читая его мысли. Ну, что ж, Джерри. Вот условия контракта: пока ты мне покорен моё покровительство тебе обеспечено. Я знаю, что из тебя получится не плохой солдат для моей армии. Просто слушайся беспрекословно и всё. Устраивает это тебя?
Я же ранен, Джерри ответил угрюмо. Я не знаю, когда я буду в хорошей форме.
Роберт вздохнул. Он дотронулся до Джерри, и юноша ахнул, чувствуя как исчезла боль и все эти бинты и катетеры отпали, как осенние листья.
Ещё не веря, Джерри ринулся к зеркалу, сбросил больничную рубаху и уставился на своё отражение. Его юнное, прекрасное тело было не просто здоровым опять; он чувствовал себя как нож, обработанный опытным точильщиком.