Он дотронулся до неё, и та сразу села, словно проснувшись.
Что случилось? пробормотала она, с ужасом оглядываясь по сторонам.
Делай молча, что я скажу, Роберт буркнул ей, помогая встать.
Он подвёл её к машинам и указал на распятие.
Убери эту штуку, приказал он.
Девица послушалась. Она держала крестик в руке, но Роберт так глянул на неё, что она зашвырнула распятие в сторону, подальше, так далеко, как смогла.
Роджер ухмыльнулся опять.
Очень правильное решеие, произнёс он с издёвкой.
Не отвечая, Роберт вернулся в машину и попытался отъехать назад.
Намертво сцепленные, автомобили были неразделимы.
Чёрт, Роджер! крикнул Роберт. Придержи эту ё++ную машину!
Не могу, тот ответил спокойно. Внутри ёщё два распятия и один крест.
Роберт плюнул и вылез опять. Немного подумал, потом вздохнул.
Жалко. Мне эта машина очень нравилась. Ну что ж, сожги её и пошли домой.
Тут ребёнок внутри. Роджер указал на семейную машину.
Живой? удивился Роберт. Роджер, я-то не человек, я не могу убить невинную душу!
А я тем более, получил он холодный ответ.
Роберт приблизился и заглянул внутрь.
Девочка по-прежнему сидела в своём сиденьеце. Головы её родителей были теперь рядом с ней, по обе стороны, но дитя не могло осознать, что это значило.
Она подёргала кудряшки матери, потом погладила светлые волосы своего отца.
Роберт и его компаньён смотрели с изумлением, как она вдруг сняла нательный крест отца и надела на себя.
Мам, произнесла она радостно. Мотли а меня!
Очень впечатляет, холодно обронил Роберт и повернулся к своей девице.
Достань её оттуда! приказал он.
Иди сюда, малышка, проворковала девица, пытаясь исполнить приказ.
Она отстегнула девочку, но, когда вытянула её наружу, дитя устроило крик, царапаясь и даже кусаясь.
«Просто монстр какой-то!» Девица подумала, борясь с ребёнком.
Ей казалось она пытается удержать взбесившегося дикообраза.
Роберт глянул по сторонам с досадой и тревогой; на ночной пустынной улице пронзительный детский крик звучал громче любой сирены.
Сделай же что-нибудь! Воскликнул он, топнув ногой в нетерпенье.
Я знаю! Роджер быстро вынул детское сиденье из машины, и девица пристегнула Мэри, вздохнув с облегченьем.
Напрасно дитя извивалось и дёргалось, пытаясь освободиться ремни держали крепко. Держа сиденье в руках, девица побежала следом за Робертом прочь от машины, оставив Роджера «заметать следы.»
Мама! Пап! кричала девочка, вся устремлённая назад, на удаляющуюся навсегда машину.
Взрыв осветил улицу на секунду.
Концы в воду. Ухмыльнулся Роджер, догнавший своего хозяина.
Смотрите, в церкви кто-то проснулся! С трудом переводя дыхание, девица указала на близстоящее здание. Свет зажгли Она такая тяжёлая! Давайте её здесь оставим.
Лучше бы в полицию, или госпиталь Роберт состроил недовольную физиономию от такого предложения.
Да нет, возразил его компаньён. Тут до всего далеко.
Ну и ладно, Роберт согласился. Быстрее, быстрее, а то нас увидят!
Девица поставила сиденье на ступеньки, и все трое скрылись в тёмном проходе между зданиями.
* * * *
Роберт завтракал, когда его компаньён бросил газету на стол и указал на статью.
Ребёнок жив Мария Яблонская Роберт прочёл вслух, пробежав глазами заметку. Видишь ни слова о нас!
Мама мия, Роджер ответил, закатив глаза на секунду. Помните; ``Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся!1``
Ага Роберт ответил, не слушая; другая колонка новостей привлекла его вниманье.
И встретились снова
Это было очередное благотворительное мероприятие, и Роберт Чёрнсын умирал от скуки. Сорокадвухлетний, респектабельный бизнесмен, не в первый раз принимал он участие, как спонсор, в подобных событиях и знал всё наперёд; слова, выступления, он выпишет чек, репортёры всё это зафиксируют
Просто, банально, и кошмарно скучно. Роберт с трудом удержал зевоту.
Он совершенно забыл об аварии, произошедшей почти восемьнадцать лет назад и смотрел на выступление гимнасток с равнодушием, не зная, что капитан команды та же самая девочка, которую они оставили совершенно одну на пустынной ночной улице.