Владимир Балахонов - Евгений Сенегин. Поэма

Все совпадения  случайны.

Январь. Морозит, снег кружится
Таджик грустит. Лопата в хлам.
Как всякий пятый гость столицы,
С утра дорогу чистит Вам.

Ему конечно не до смеха,
Куда бежать? Кого позвать?
Лопаты нет, лишь горы снега,
А надо чем-то убирать.

Вот в этом уголке убогом
Недалеко от кольцевой.
Жил, как и все, ходил под Богом.
Евгений  будущий герой.

Был молод, воровал по силам
А кто сегодня без греха?
Младая жизнь его кружила.
А он чиновник в Ж.К.Х-а.

Зарплату тихих азиатов
Делил, Евгений, по  полам.
И половину эту тратил
На пьяных и доступных дам.

Во время эдакого «пАти»
Персон примерно из пяти
Кого-то спьяну обрюхатил
Пришлось ей денег отнести.

Без денег жизнь? Скажу я Вам!
Ни водки, ни красивых Дам.
И вот один, как идиот,
Сидит герой, зарплату ждет.
Продолжение следует

А в это время, той порой
В глуши лесов под Костромой
В объятьях средней полосы
В котедже, писанной красы

Аж, на четыре этажа
Хромал по жизни не спеша
С деньгами, но один, как сыч
Героя дядя, Мавр Лукич

Чиновник в прошлом, бизнесмен.
Поймал он ветер перемен.
Поймал и обманул страну
В каком-то городе казну

Освоил, позже распилил
И в глубину лесов уплыл
Подальше от людей и бед
Нет человека  «дела» нет.

Одна беда, был очень стар
 И вот, настиг его «удар».

Соседка дедушку нашла.
Она уход за ним вела.
Да припозднилась как назло
Вон сколько снега намело.

А Мавр ее, как Бога ждал
На ухо тихо прошептал
Увы! Совсем не без труда
«Звони Евгению. Беда.»

Звонок соседки, видит Бог
Застал Евгения врасплох.
Он не ханыжил не юлил
В машину вещи погрузил
Проверил масло и бензин.
Сгонял в соседний магазин
И то, а как же москвичу
Да, без подарка к Лукичу?!

Наверно это много значит
Да значит, не наоборот,
Когда с удачей, без удачи
В конце пути Вас
Кто-то ждет.
Короче кажется дорога
Всем, а не только одному
Когда за Вас попросят бога:
«О Боже! Помоги ему!»
Дороги  грустное начало.
Разлуки  тягостные дни.
Я слышал, как она шептала:
«Спаси его и сохрани».
Ну, где подумать обо всем,
Как не в дороге, за рулем.
Путь долгий предстоял ему
Под сотню верст, за Кострому.

А мысли об одном  хоть тресни
О старости и о болезни.
Подумал: «Сердца зря не рви,
Давай ка лучше о любви.»

И вспомнил  у соседки той
Смешная девочка с косой
Заместо дочери жила.
Стройна, красива и бела
Так хороша, изъянов нет.
Они знакомы с детских лет.
Когда он к дядьке приезжал
То с этой девочкой играл.
В лес по грибы, так только с ней
Вдвоем не страшно, веселей.
То оба, по тропе пыля,
Бегут на пару с ней в поля,
Где из цветов, из полевых
Из красных, желтых, голубых
Перегибая черенки
Плели красивые венки.
А то к реке, где рядом с ней
На хлеб, удили карасей.

За думами, чуть не заснул
Гаишник, Женю тормознул
Уж Костромской, они то злей
Содрал с него пятьсот рублей
Как с городского лихача
Увидев номер москвича.
Ну, что за чудная страна
Стряхнув с себя остатки сна,
От дум очнувшись, очень злой
Сквозь снег поехал наш герой.

Я это знаю, как не знать
Все это многим испытать
Пришлось. На то она дорога.
Где все под Богом. Всё от Бога.

Я на дороге, или Вы ли
Когда-то кончится она
Вот поворот и в снежной пыли
Уже околица видна.
Ну что ж приехал  молодец.
А вот и дядюшкин дворец.

Читатель, что ж томить не стану
Пора представить Вам Татьяну.

Она все думала о нем
Забудется кротким сном,
Проснется, сядет у окна
О Жене думала она.
Наверно это глушь и быт
Печальных барышень растит
Им долго имя подбирали
«Тургеньевскими» обозвали,
Но в лучшем смысле, знает всяк
Тот  кто конечно не дурак.
Татьяна снег мела с крыльца
И первой видит молодца.
«Евгений! Батюшки! Да Вы ли?!
А мы, гадали все, рядили.
Куда? В такой мороз, в метель
Приедет?! Едет ли ужель?

Замешкавшись, в снегу глубоком.
Идет к Татьяне наш герой
Не знал он, что в краю далеком
Жить может Ангел неземной.
Оторопел, глазами впился
И тут же до смерти влюбился.
О! Эти чары женских глаз
Мужчин губили и не раз.
Не верите, а верить надо
В любовь, от первого же взгляда.
Обнялись. Господи спаси.
Обычай тот по все Руси.
А обнимая это чудо
Евгений думал: «Да откуда?
Нет, не стекляшка, и не «страз»
Сей не ограненный алмаз.»
Вот так, вдвоем, как прежде с ней
Заходят в полумрак сеней,
Где он, не в силах страсть унять.
Давай Татьяну целовать.
Тверёзый, ладно был бы пьян
Они упали на диван.

Пока Евгений собирался,
Да сквозь заносы пробирался
Соседка Лукича спасая,
 Поила дядьку, травным чаем
Стакан с настойкой пригубя,
Больной совсем пришел в себя.

Дверь распахнулась на пороге
Соседка, дядька хромоногий
И видят Женю на Татьяне
На старом  дядькином диване.
Лукич взревел: «Да, ё моё!!!»
Увидев Танино бельё.
«Племяшь! Тебе не открутиться
Как всякий честный человек
Обязан ты теперь жениться
И полюбить её навек!»

Соседка вторит: «Да жениться!
Осталось только сговориться
О сроках, да и по деньгам.
А я благословенье дам».
Детали быстро обсудили
И без него его женили

А что тут скажешь, дядька прав
И зная, буйный дядькин нрав
Со всем согласен наш герой
Качает скромно головой.
Ну что ж, так лучше видит Бог
А то бы ждал его острог
Как много, эдаких повес
Под Магаданом пилит лес.
А так, скажу Вам не тая
Сложилась крепкая семья.
P.S.

И я, концу такому рад
А ведь хотел убить ребят.
Убить в аварии, всерьёз
Загнать в метель под лесовоз
Под лесовозом бы лежали
Да, тут девчонки прибежали
Девчонки, добрые сердца
Трагедий хватит с нас  сказали
Желаем доброго конца.

А я поэт  иль не поэт
Коль просят, изменил сюжет.