А если мы просто спрячемся и переждем, когда они пройдут? спросила я.
Девушка, они заходят в каждый дом, а у закрытых дверей стоят по несколько часов. И если вы сможете без единого звука провести несколько дней, то вам повезло. Когда они вас услышат, уже не уйдут. Их слишком много. Своим напором просто выдавят дверь, и все. Мы не знаем, что у них в голове. Но мы точно знаем, что их главная цель заразить всех на этой чертовой планете. Поняли? Так что удачи вам. Она вам понадобится.
Он махнул рукой и резко тронулся с места. Я еще так много хотела у него спросить! Куда он едет? Придет ли еще помощь? Куда именно эвакуировали людей? Как далеко зараженные? Когда они дойдут сюда? Можно ли уехать с ним?
Мы не знали, что нам делать. Стояли растерянные и смотрели вслед скрывшемуся грузовику.
Вернувшись в Алферьево, я закричала:
У нас новости! Мы видели военных! Идите скорее все сюда!
Все жители забыли, что еще утром боялись нас. Они быстро собрались в центре деревни. Раньше на это место два раза в неделю приезжала автолавка с продуктами. Не все старики могли дойти до Людкова, чтобы купить продукты. И для них и других отдаленных деревень был организован передвижной магазин. Машина всегда останавливалась в центре деревни возле нашего дома, и жители собирались вокруг нее. Купив продукты, они еще долго стояли и разговаривали, сплетничали и обсуждали дела насущные.
И сейчас все собрались в этом месте возле нашей машины с продуктами. Как будто был обычный день, и в мире все было по-старому. Даже вредная Зинка пришла, но стояла в стороне. Побаивалась нас.
Мы рассказали о встрече с солдатом и о том, что сюда идет огромная толпа зараженных.
Что будем делать? Уезжать? спросил мой старший сын Ромик.
Моего мужа тоже звали Роман, и чтобы они понимали, к кому из них я обращаюсь, сына я называла Ромиком, а мужа просто Рома. Ромик обнял свою девушку Нику. Было видно, что она сильно напугана. Вдали от своих родителей, в мире, где творится хаос, ей было нелегко. Она почти ни с кем не общалась и старалась не отходить от моего сына.
Я подошла к ним, ободряюще улыбнулась Нике.
Поехали в Лесутино. До него семь километров, может, они туда не дойдут, а пройдут по шоссе. Завалим дорогу деревьями. Может, их это остановит. Мы не знаем, как они думают. Вдруг повезет, и этих препятствий будет достаточно.
А если нет? спросила баба Нина. Может, лучше в погреб?
Несколько дней в погребе? Мы там замерзнем, и дети не смогут там сидеть тихо, ответила мама.
Мы понимали, что бежать на юг, куда идут больные, нет смысла. Бежать на Север сквозь них глупо. Мы не пробьемся через миллионную толпу. Прятаться дома очень опасно. Дети не смогут сидеть тихо несколько часов, а несколько дней тем более. Они будут плакать от страха, просить есть и просто могут захотеть в туалет. В погребе мы замерзнем. В лесу постоянно придется жечь костры, этим мы привлечем внимание. Других вариантов мы не знали.
Все были растеряны.
Зинка не стала ждать нашего решения. Бросилась в свой дом, закрылась там и занавесила окна. Я хотела ее остановить, но мама сказала:
Она одна. Сможет сидеть тихо. Не трать на нее время. Выживет. Такие всегда выживают.
Мы решили ехать в Лесутино. Но не все согласились с этим. Три семьи спрятались у себя в домах. Мы пытались их отговорить, ведь у них тоже были маленькие дети. Но они не стали нас слушать и разошлись.
Прихватив теплые вещи и еды дня на три-четыре, мы запрыгнули в машины. Нас было двадцать семь человек вместе с детьми.
Лесутино маленькая деревня в семи километрах от шоссе, за нашей деревней. Там стоит десять домов. Летом во всех домах живут дачники, а осенью только две старушки, одна женщина и один мужчина. Мужчину зовут Женя. Он друг дяди Серёжи.
В Лесутино тоже не знали, что всех эвакуировали. Приехав к Жене, мы все рассказали. Он не стал задавать много вопросов. Быстро распределил нас по домам, собрал старушек у себя и выдал всем мужчинам топоры и пилы.
Пойдемте, твердо сказал он. Мужчины ушли валить деревья, чтобы перекрыть ими дорогу. Даже Ромик отправился с ними, ведь он уже не был мальчиком и предпочитал работать наравне со всеми.
А старушки сказали:
Да, видели мы новости, что творится в городах. А нам-то что? Это же в городах. Мы живем среди лесов, какое нам до городских дело?!