«Слушай, кит, ты зря тут лёг!
Говорю не по злобѐ,
Видишь сам не по тебе
Наш залив: он скромный,
А ты такой огромный!»
Ничего не отвечает кит,
Лишь фонтан большой пускает и молчит
Подплыла к гиганту стая
Ярких рыбок-попугаев:
«Эй, ты слышишь или нет?
Ты закрыл нам солнца свет!
Возле рифа мы живём,
И под солнечным теплом
Мы порхали каждый день,
А теперь кругом здесь тень!
Сверху солнышка не видно,
A над нами так обидно
Рыло лишь усатое
Да брюхо полосатое!»
Но не слышит попугаев кит,
Лишь большим хвостом качает и молчит.
И завыла, как сирена,
Разъярённая мурена:
«Убирайся! Уходи!
Ты закрыл нам все пути
К гроту под скалою!
Не шути со мною!
Хоть не ядовита я,
Но очень боевитая!»
Но в ответ на вой мурены кит
Улыбается смиренно и молчит
Тут огромный осьминог
От макушки и до ног
Цветом поменялся
Так разволновался!
Бурого был цвета он
Стал он фиолетовым.
К великану подплывает
И чернила выпускает:
«Уплывай обратно в море
Или будешь с нами в ссоре!
Чтоб тебе понятней было
На, хлебни мои чернила!»
Но чернил не замечает кит,
Громко-громко он вздыхает, но молчит
И вскипел морской народ:
«Он и ухом не ведёт!
Раз молчит ему же хуже!»
На кита во всеоружии,
Крича наперебой,
Все накинулись гурьбой:
Крабы его клешнями хватают,
Осьминоги ногами толкают,
Мурены кусаются,
Медузы стрекаются,
А кот морской хвостом-иглой
И колет, и колет, и колет!
Только каракатица
От испуга пятится
И товарищам кричит:
«Посмотрите, кит же спит!
Он поэтому молчит,
А как он проснётся
С вами разберётся!
Раз хвостом он шлёпнет
Всех как мух прихлопнет!
Вы уймитесь, братцы,
Где нам с ним тягаться?»
Тут проснулся кит,
Потянулся кит,
Улыбнулся кит,
А потом и говорит:
«Видно, долго я проспал?
Очень в море я устал:
Пять недель, не отдыхая,
Плыл сюда я от Китая!
Ну а в бухте так прекрасно,
Что теперь мне стало ясно
Здесь у вас надолго я.
Познакомимся, друзья!»
Вдруг неведомо откуда
Появилась барракуда!
А за ней другая
Ба! Да это стая!
Всё ближе они подплывают
И пасти свои разевают!
Зубастые, страшные пасти!
Ах, нету страшнее напасти,
Чем стая лихих барракуд!
А они всё плывут и плывут!
Мечутся в страхе рыбёшки:
И большие, и крошки,
Крабы и осьминоги
В пещеры уносят ноги,
Скаты в песок зарываются
Каждый, как может, спасается.
Но только не хватит нор,
Чтоб спрятаться всем от обжор.
От многих исчезнет и след,
Когда завершится обед
Ужас в заливчике! Ужас!
Но смотрите! Но смотрите!
Из укрытий выходите!
Словно быстрый катер, мчит
К барракудам славный кит!
Он усат, полосат,
Он идёт наперехват!
Он к злодеям подплывает,
Им пути перекрывает:
«Вы куда, господа?
Нет дороги вам сюда!
Очень уж вы хищные,
В нашей бухте лишние!
Поворачивайте в море,
А не то вам будет горе!»
Но вожак проклятой стаи,
Ухмыляясь, отвечает:
«Нас тебе не запугать!
Знаем точно ты глотать
Можешь только свой планктон,
Словно травоядный слон.
Ростом ты с планету,
А зубов-то нету!
И не нужно нам мешать,
Мы-то можем покусать!»
Разъярился, словно лев, кит,
На врагов обрушил гнев кит:
«Вас я не прощаю,
В крепость заключаю!
Не шутя вам говорю
Всех вас, хищных, уморю!»
Пасть большую открывает,
Раз и нет ужасной стаи!
Вся округа рада,
А киту засада
День прошёл, проходит ночь,
И ему уже невмочь:
Кит не ест, кит не пьёт,
Кит не открывает рот.
Но и пленникам несладко:
Тесно, и темно, и гадко.
В пасти у кита, рыдая,
Бьётся, умоляет стая
Изнурённых барракуд:
«Отпусти нас, страшно тут!
Мы в море уплывём тотчас!
Мы больше в бухточке у вас
Разбойничать не будем
И путь сюда забудем!»
И разбойников простил кит,
Пасть огромную открыл кит,
А оттуда, а оттуда
Вылетает барракуда,
А за нею, подвывая,
Улепётывает стая!
Удирают, уплывают,
Только хвостики мелькают!
Праздник в заливчике! Праздник!
Ах, как рад и стар и млад!