Я выбрал столик и подозвал официанта.
Подошел гарсон русского происхождения. Это был крупный лысый мужчина с потертым фраком и несвежим полотенцем, перекинутым через левую руку.
С похвальной скоростью русский принес мне маслины, пиво и пиццу под сицилийским флагом.
«Мерси» сказал я, и приступил было к пиву, как вдруг услышал голос человека, подсевшего, напротив, со стаканом апельсинового сока:
Еда последнее удовольствие, которого судьба не может лишить нас, не так ли, сударь?
Человек этот был одет старомодно сюртук, бабочка и цилиндр с плоскими полями. Нос с горбинкой и бородка «А ля Ришелье» делали его похожим на сурового дона, который железной рукой правит преступной мафией, наводя ужас на местных лавочников. Я ощутил смутное беспокойство: подозрительная личность.
Невольный сосед мой смотрел на меня пытливо и мне показалось, будто он знает или догадывается о моих мыслях. Дерзкие зеленые глаза его пронзали меня насквозь, а лицо имело выражение недоброй усмешки. Он говорил с тяжелым немецким акцентом и держался с фамильярностью провинциального коммивояжера. Впрочем, у меня не было повода послать его к чертям, да и небезопасно это по нынешним временам, поди, знай, может он и в самом деле крутой гангстер, а мне неприятности ни к чему.
Мсье обращается ко мне? вежливо спросил я
Да, сказал он, я тот к кому ви взываль час назад со специфический просьба
Я напряг память, честно говоря, в последние дни у меня не было желания общаться с кем-либо и тем более взывать со специфической просьбой.
Извините, не припоминаю»
Уважаемый мэтр, ви сказаль: «Я бы продавал душу дьявол, чтобы быть один год молодой и сильный»
Да, кажется, я сказал это Но позвольте, кто вы такой?
Граф де Шатильон Валлийский, представился он голосом мажордома объявляющего очередного гостя, я готоф купить ваша душа, сэр.
Он сказал это с таким видом, будто посвящал меня в рыцари круглого стола.
Граф носил старомодный сюртук и орден почетного легиона. Старый цилиндр и орден на ленточке не очень вязались с его щегольской бабочкой, и это утвердило меня в мысли, что передо мной шут пытающийся выдать себя за дьявола.
Душу! насмешливо спросил я, вы сказали душу, милостивый государь?
Ви не ошибались, майн либер фройнд, я предлагаю говорить про ваша цена унд спекулясьон: я получаю ваш бессмертный душа, а вы получайте молодость и возможность поиграть с молодая фройлен сколько ваша душа угодно
Моей душе, поправился он, криво усмехаясь, поскольку согласно нашему контракту она будет принадлежать мне.
Акцент его внезапно исчез, и он заговорил на чистейшем французском.
Согласен, граф!» сказал я с преступным легкомыслием, которое позже не мог себе простить. Не знаю почему, но я поверил этому старому клоуну.
Вероятно, это был гипноз: я чувствовал и понимал, что немец говорит дело и мне не следует упускать столь редкую возможность переменить свою судьбу.
Дьявол он или его наместник во Франции мне наплевать, главное, он угадал мои мысли и предложил то, что созвучно моим желаниям. Мне и в голову не пришло в эту минуту, что эта нелепая сделка может иметь какие-то последствия.
В таком случае, мосье, подпишет следующий документ.
Он подсунул мне бумагу с непонятной вязью латинских букв
А потом, он плутовато оглядел меня, я предложу вам заглянуть в ближайший мужской писсуар.
Я повернулся в направлении его взгляда и увидел старый буфетный туалет, где отливали парижские наркоманы.
Пардон, а зачем туалет?
А затем, сударь, что там вы сможете увидеть и изучить в зеркале то, что хотели видеть до момента нашей сделки.
Я лихо подписал бумагу с вензелями и собрался было последовать его совету, но в эту минуту к нам подошел русский гарсон с потертым фраком и предложил графу карту вин холодного разлива
Товарищ председатель ВЦИК, сказал он, желаете Château Montrose?
Нет, сказал граф, подай-ка мне водочки, товарищ, да огурца посолонее
Граф выпил водку, крякнул, нюхнул огурца, сложил бумагу, подписанную мной в портмоне, и вежливо приподнял цилиндр:
Примите уверение в моем искреннем уважении
Он направился к выходу и уже не имел того зловещего вида, каким казался мне поначалу, а был скорее похож на безобидного старичка дефилирующего по Унтер ден Линден штрассе в самом сердце Берлина.