Новые приключения Конька-Горбунка
Сказка для всех возрастов
Татьяна Короткова
Иллюстратор Егор Косых
© Татьяна Короткова, 2020
© Егор Косых, иллюстрации, 2020
ПРОЛОГ
Давно ли это было, не знаю. Но если сравнивать с тем временем, когда старый новгородский Царь решил омолодиться и прыгнул в котел с бурлящим молоком, то недавно.
Эх, злой да глупый был Царь. Сварился в кипятке! И поделом: не надо людям каверзы делать, чужие подвиги себе приписывать. Зато Иван, тот самый, что по приказу Царя Жар-птицу добыл, рыбу-кит спас, да сестрицу Солнца в Новгород доставил из кипящего котла писаным красавцем вышел!
На героя и слава бежит, так-то!
Молодец был Иван, нет спору! Но одной удали против царей не хватит, если не иметь верных друзей. А у Ивана такой дружок был! Конек-Горбунок, слыхали?
Мал, да удал! Много разных фокусов тот конек знал. Перед тем как Ивану в котел-то прыгнуть, он хвост в горячее молоко обмакнул да на Ивана брызнул. Может, еще и слова заветные сказал. А вот какие? Эх, давно это было
Иван как женился, так на радостях Горбунка на почетную пенсию вывел, а Жар-птицу отпустил, оставил только перышко на память. И долго Иван с сестрицей Солнца Новгородом правили, крепко друг друга любили, а как время пришло в один день умерли, уснули сном праведным.
Потом царствовали их дети, внуки, правнуки.
А Горбунок так при конюшне и жил.
Много лет утекло и много чего случилось! Уже и конюшни не царскими стали зваться, а княжескими. Видите, сколько перемен? Даже в политическом вопросе. Обмельчала жизнь! Ни богатырей, ни волшебства, ни подвигов. Да и князья менялись на троне новгородском, как листва на дубах.
И начал народ про старые заслуги Конька-Горбунка забывать. Дескать, сказки все это: и про кита, и про Жар-птицу, и про сестру Солнца. Теперь на конюшне молодые кони лишь громко ржали, стоило коньку заикнуться, как в прежние-то годы они с Иваном
Эх!
Без подвигов стареешь быстро. Каких-то триста лет меж ушей просвистит глядь, а грива совсем седая, бока жиром заплыли, ум за разум заходит Охо-хо
Совсем было захирел Конек-Горбунок на конюшне.
Только в одно весеннее утро родилось два младенца. Один на мельнице, другой в княжьих палатах.
Вот так кряхтишь поутру от радикулита, и не подозреваешь, что впереди у тебя еще много новых приключений! Можно сказать, вторая молодость!
Но все по порядку.
Итак, один младенец родился на мельнице. От первого его крика лопнул кувшин с молоком! От второго крика закружилось у мельницы колесо! А третий крик стал таким звонким да мелодичным, что даже пастух на лугу отложил свою дудку, заслушался и прослезился. Мельник только затылок почесал: «Дела». И назвал своего громкоголосого сына Садко. Почему Садко? На селе говорили в честь какого-то очень далекого предка.
А в княжеских палатах родился такой здоровячок аж люлька под ним затрещала! Пришлось на кровать дубовую положить. Княгинюшка на младенца смотрит глазам не верит: в добрых полпуда весом!
Поцеловал князь сына в лоб да братьям своим, боярам Фоме и Луке, велел то же сделать.
Ох, как же надеялись Фома и Лука, что их старший брат князь Новгородский бездетным останется! Ведь тогда бы они княжий престол наследовали! Сначала средний Фома, потом младший Лука. Но не судьба: родила княгиня! Потому-то Фома и Лука в то утречко хоть и улыбались, и слова разные льстивые говорили, но в душе затаили злобу.
Наклонились они над младенцем, глаза недобрые, улыбки фальшивые: «Утю-тю». А младенец-то хвать их руками за бороды! И держит цепко так, ухватка медвежья, ни башкой повернуть, ни в рост встать.
Упали Фома и Лука на колени перед младенцем! Скулят, глаза таращат! Крик и гам. Пришлось им бороды ножом чуть не под корень срезать. А без бороды боярину позор!
Князь на сына смотрит, свою бороду с опаской оглаживает да затылок чешет. Дела А ведь чтоб Новгородом править, тут не сила тут ум нужен
Назвали княжича Василием. Тоже, видать, в честь какого-то предка.
Так и пошло. Садко в селе растет поет, а Василий в городе буйную силу пытает. И смех, и слезы!
Красив, конечно, у Садко голос. Но каких только напастей из-за него не приключалось!