Иногда к ним после работы заваливался Эдик, съедал всю наготовленную Кешей еду и расхаживал, гордясь своим античным торсом, в одном полотенце по квартире той самой квартире, где Кеша сказал свое первое «агу». Бывало и наоборот Майя уходила на ночь к своему кавалеру. В первый раз, когда она не явилась домой, Кеша весь извелся, изволновался и дрожащим голоском позвонил ей на мобильный с невинным вопросом «У тебя все в порядке?». Майя ужасно разозлилась и выдала ему по телефону гневную отповедь, начинавшуюся словами: «Тебе-то какое дело?! Ты мне не мать!».
Но все эти мелкие неурядицы перечеркивались великолепной возможностью наблюдать за этой потрясающей женщиной в быту. Она была красива всегда: и сразу после пробуждения, с небрежным узлом на голове; и вечером, когда сосредоточенно красила ногти на кухне. В квартире теперь пахло по-другому: духами, лаком для волос, пеной для ванны. Запахи яркие, сладкие, экзотические в отличие от сдержанных маминых. Звуки тоже изменились: мама любила радио с классическим репертуаром, а Майя постоянно смотрела примитивные ток-шоу.
Нет, Кеше никак нельзя потерять эту работу: ведь тогда у него не будет зарплаты, он не сможет больше отправлять родителям деньги от имени Майи за аренду комнаты, все раскроется, будет огромный скандал, папа выгонит его любимую прямо на мороз Кроме того, как бросить ее одну в магазине? Кто вовремя поднесет ей шариковую ручку?
В общем, восемь рабочих часов перед корпоративом прошли как в тумане. Невыспавшийся Кеша слонялся, словно сомнамбула, по отделу, не решаясь спрятаться в свой воздушный замок, переставший быть тайным, и то и дело натыкался на покупателей или, того хуже, своего старшего коллегу.
А у меня, Кешенька, с самого утра желудок крутит, завел свою обычную песню Борис Иванович Тетерин. Рядом с ним несмело попискивал покупатель, желающий приобрести три сотни бумажных скатертей кажется, для того, чтобы соорудить из них доселе невиданного воздушного змея. Однако Борис Иванович тут же позабыл о выгодном клиенте, заприметив на горизонте своего младшего товарища.
В Кеше Борис Иванович видел родственную душу, поскольку Кешин прапрапрадедушка владел аптекой «Лампертъ» на Петроградской стороне. Да и сам прапраправнук знаменитого в дореволюционные времена фармацевта был типичным ипохондриком (не далее как две недели назад побежал к окулисту после попадания градинки в глаз), а потому, в свои двадцать шесть лет, неплохо разбирался в лекарствах.
Прямо как в стиральной машине крутит, сударь ты мой, как в стиральной машине «Витязь», бубнил Борис Иванович, отмахиваясь от робкого покупателя. Вот не знаю только, почему крутит. То ли от нервов боюсь я собрания сегодняшнего, как бы мне еще годик-то до пенсии продержаться, то ли от моих помидорчиков соленых, хотя это вряд ли. Открыл вчера баночку прелесть, сплошные витамины. Ну, если не считать серую плесень сверху и каких-то странных жучков, плавали в рассоле кверху лапками, негодяйчики. Зато свои помидорчики-то, натуральные, из моей теплички, не чета пластмассовым магазинным Рассуждениям Бориса Ивановича, казалось, не было конца. Однако в итоге он все же добрался до ключевого вопроса: Так что посоветуешь принять от живота, сударь ты мой?
Не знаю, Борис Иваныч, правда, не знаю, что вам посоветовать, клянусь памятью покойного прапрапрадедушки, с мукой в голосе отвечал Кеша. Не до того ему было сейчас. Сходите вы уже к врачу.
Может, уголька мне принять? А, сударь ты мой, одобряешь уголек?
Ну, примите, без энтузиазма кивал Кеша, глядя на гигантскую, ядовито-зеленую надпись «Распродажа» над кучкой выцветших товаров для пикника. Что-то в отделе «Сезонных товаров» сегодня было пусто. Эдик изредка попадался на глаза то на фоне красного остролиста селфи сделает, то в блестящем елочном шарике себя рассматривает. Но где же Майя?
Как-то неуверенно ты соглашаешься, сударь мой! обеспокоился Борис Иванович, поглаживая свой пухлый живот. Покупатель громко и протяжно вздохнул. Вот что бы твой почтенный предок сказал по поводу моего случая, как думаешь? Одобрил бы твой прапрапрадедушка уголек?
Знаете, Борис Иванович, Кеша ужасно устал от этого зануды, мой почтенный предок, как мне прабабушка рассказывала, был тот еще жук, прямо как из вашего рассола. Расфасовывал обыкновенный сахар по фирменным пакетикам и продавал под видом чудо-средства, избавляющего от вечной петербургской тоски.