Без Майи в доме было темно, тихо и депрессивно.
Придет она сегодня или не придет?
Кеша поставил локти на кухонный стол и обхватил руками голову. Эта неопределенность убивала его, мучительно и верно. Нет, инфаркт определенно был бы выходом из положения.
Он вздохнул, вымыл чашку и решил ложиться спать, стараясь не думать о Майе и о том, что они с Эдиком сейчас делают. Страстно мирятся после бурной ссоры? Тьфу, противно.
Но прежде следовало разобраться с книжонкой.
Взяв в руки «Душу компании», Кеша, обуреваемый сомнениями, остановился посреди прихожей.
С одной стороны, все книги хранились у него в комнате. Целую стену занимал советский книжный стеллаж, в котором издания были расставлены по категориям: «Учебная литература», «Справочная литература», «Детская литература», «Русские писатели до XIX века», «Зарубежные писатели XX века» и так далее. Эдакий филиал самой бюрократизированной библиотеки в мире на дому. Кеша еще в детстве сделал цветные наклейки на каждую книгу в соответствии с категориями. В последние месяцы его коллекция пополнилась новым цветом фиолетовым, обозначавшим принадлежность экземпляра к разделу «Кулинарные книги на английском языке».
Глупую «Душу компании» невозможно было причислить ни к одной уже существующей категории даже к развлекательной «Чтение в отпуске». Заводить новый раздел вроде «Дурацкие бесполезные дешевки» не хотелось. Тем более не хотелось ставить эту бездарщину к Книгам. Стыдно было. Что скажет сэр Уильям? Что скажет господин Гончаров? Что скажет миссис Браун, наконец?
С другой стороны, выбросить книжку рука не поднималась. Это то же самое, что выбросить хлеб. Невозможно.
Кеша в замешательстве начал перелистывать тонкие серые страницы с крупными, как для первоклассников, буквами. «Найди забавное в случайном» «Развей в себе остроумие абсурда» «Смени прическу» Бред. Хуже, чем в Майиных журнальчиках, которые она разбрасывала по всему дому.
С обложки ему улыбался лакированный парень в полурасстегнутой рубашке, открывающей интересный ракурс на его мощную грудь и шею, украшенную деревянными гавайскими бусами с акульим клыком вместо кулона. Всем своим видом парень демонстрировал, что уж у него-то проблем с общением просто нет. Он словно говорил, лениво растягивая слова: «Хей, брат, как дела? Бери доску и пойдем ловить волну, а после выпьем в пляжном баре и подцепим загорелых калифорнийских девчонок».
Кеша взглянул на себя в зеркало. На фоне скучной коридорной мебели отражался отнюдь не красавец-серфер. Отутюженная фланелевая пижама, теплые тапки с собачьими мордочками (мамуля подарила на позапрошлый Новый год). Стрижка с боковым пробором такие можно увидеть в фильмах пятидесятых годов. Нахмуренные брови, темные грустные глаза. Опущенные книзу уголки губ, словно он на что-то обижен на саму жизнь, очевидно. Сутулая спина, хилое телосложение, совершенно не авантюрный вид. Эдик прав типичный ботаник. Такому парню загорелая калифорнийская девчонка спокойно доверит свой багаж в аэропорту но никак не номер телефона.
Вдруг прямо над Кешиным ухом истошно заверещал звонок. Кто-то с неистовством медведя-шатуна принялся ломиться в дверь.
Это я! Открой! Кеша! Ну же!
Кеша ахнул и бросился отпирать замки.
Майя ввалилась в прихожую с таким грохотом, будто была не милой принцессой, а двухметровым гвардейцем.
Не могла ик не могла проклятые ключи найти забормотала она, пихая Кеше под нос свою расшитую бисером сумку и дыша на него вином. Вот сам посмотри разве там можно что-нибудь найти?
Кеша послушно раскрыл сумку и тут же от неожиданности выронил ее на пол. Из сумки выкатились помады без колпачком, несколько флакончиков духов, потрепанный паспорт, монеты, прокладки, какие-то безымянные таблетки без упаковки, Кешина ручка, купоны на прошлогоднюю июльскую распродажу нижнего белья и рыжий щенок.
Щенок моментально сделал лужу на коврике для ботинок.
Майя! Майя! схватился за голову Кеша. Что это? Кто это? Почему он здесь?
Познакомься, сделала театральный жест Майя, смахнув рукавом лисьей шубы фотографию Кешиных родителей с комода. Это худший в мире подарок на Новый год.
Ты же его Эдику подарила!
Подарила, кивнула Майя. Медные пряди закрыли лицо. А он мне его вернул. Дрянь какая этот Эдик! неожиданно крикнула она, напугав до смерти щенка, который незамедлительно сделал еще одну маленькую лужицу и заскулил.