Ина, можно я перепишу у тебя все рецепты? Пожалуй, возьму ещё схему вязания длинного платья от горловины и выкройку твоего чёрного платья
Переписывай. Бери. Вот тебе три тетрадки.
Не понимаю, почему с такими талантами ты не вышла замуж во второй раз? Почему?!
Потому что теперь ношу кольцо «Спаси и сохрани!» ответила она, и обе рассмеялись.
Ина, а почему ты развелась? На семейных фото вы с мужем такие весёлые
Как только стало не весело, так и развелись, объяснила Ина с усмешкой.
По-прежнему прикалываешься? А если без смеха?
Без него? Тогда слушай! замогильным голосом зашептала Ина. Случилось так, что мой муж с началом перестройки примкнул к тайному ордену анунахов, проповедующего своеобразную жизненную философию на основе тайного знания. Оно заключается в простеньком магическом обряде: надо поднять руку вверх, резко опустить вниз, произнести заветное слово и сразу исчезают все личные житейские трудности и проблемы. От остаточных явлений можно избавиться, выпив зелье. Главная сила в слове
Каком?! шёпотом спросила подруга, подыгрывая ей.
Ина оглянулась по сторонам и тихо произнесла:
Это слово «А-ну-нах»! Всем известно, что словом можно спасти, и убить, и даже полки за собой повести, а анунах своим словом избавляются от проблем. Беда в том, что по закону сохранения веществ эти проблемы сразу возникают у кого-то другого: чаще у близких и родных людей. И тогда анунахи пьют зелье, чтобы об этом забыть!
А зелье дорогое!
Дорогое, вздохнула Ина, поэтому пришлось махнуть рукой мне
Завидная философия.
Естественно, если ею прониклись не только отцы семейств, но и отцы государства российского. Стоило одному из них махнуть рукой и произнести заклинание, как народ потерял все сбережения, второй повторил сие действо, и не стало великого государства, собираемого под единое знамя веками. Такое вот кино Такая вот трагикомедия
От неё мороз по коже, давай согреемся чаем с коньяком, а потом я расскажу тебе историю эволюции своей семьи, предложила подруга.
Они пили чай, Ина слушала семейную историю подруги, и обе долго ещё смеялись над превратностями жизни. Вечером Ина проводила подругу на вокзал, домой вернулась только к полуночи и долго не могла уснуть. Подругу она развеселила, рассказав о мужском братстве пофигистов, а самой плакать хочется. Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Её муж заявил о своём праве на баню, водку и гармонь, почему-то считая, что лососем его должна кормить жена. Через три года она так устала, что тоже взмахнула рукой, произнесла заклятье и в один миг освободилась от проблем с ним. Он же от появившихся проблем пережил такой ужас, который не может ей простить до сих пор.
Сколько раз она предупреждала его о том, что свобода палка о двух концах: на одном небеса обетованные, на другом тартар, глубочайшая бездна. Но он предпочёл всем предупреждениям и теориям собственный опыт: сначала баня, помывка, маринование в водке и вине, а потом раскалённая сковорода. Не внял и заставил-таки её махнуть рукой и произнести чуждое ей слово с чувством, толком и расстановкой. Обидела ребёнка, ведь мужчины до конца жизни сущие дети, как не раз говорил ей супруг, напрочь забыв, что у него самого есть ребёнок. Ох, уж эти отцы-дети, так и не ставшие мужчинами.
Недавно Ина посмотрела фильм, в котором здоровенный детина, сынок олигарха, с пухлыми губками и пробившимися над ними усиками, вполне себе милый, поёт очень жалобный романс:
Научите меня, понимать красоту!
Отучите меня, от тоски и от лени.
Проявите ко мне, в сотый раз доброту,
Я ваш раб, но не ставьте меня на колени1
Ещё один нежизнеспособный инфант разжалобил Ину до слёз: не накормишь погибнет, не убережёшь вляпается, начнёшь оберегать смертельно затоскует, накажешь споёт жалобную песню и попросить не унижать, а уважать. Такая вот человеческая комедия, в которой Ина отыграла свою роль жены. От звонка до звонка почти четверть века. На зависть неискушённому зрителю
Перестройка успела перемолоть в своих жерновах и брак её дочери. Перемолола, сожрала и не подавилась. Сегодня от их с дочкой ран остались только рубцы на сердце. Брак это роман. В её романе герой ускакал в прерии в конце, а в дочкином в самом начале. В результате все свободны!