Давайте на время оставим вчерашние разногласия. Сейчас нам обоим угрожает вполне реальная опасность. Ранее я считал ненужным доводить до вас некоторые моменты нашего проекта. Но обстоятельства заставляют меня это сделать. Дело в том, что наш поезд пятый в серии проводимых испытаний, и не все из них, к сожалению, закончились благополучно. Второй и четвёртый составы, исчезли бесследно, и мы до сих пор не знали, что с ними произошло, где, по какой причине и когда?
Ганс циркулем-измерителем определял на карте расстояния до каких-то точек, записывал данные в чёрную тетрадь, смешно морща нос, удерживая сползающие очки.
Стараясь не встречаться с Михаилом взглядом, Вигман рассказал:
Как вы уже знаете, радиосвязь с Берлином у меня пропала давно, немец быстро обошёл стол, сделал очередной замер и продолжил. Но только что я получил радиограмму из Японии, в ней сообщается, что в германское посольство в Токио, добрался, один из десяти участников четвёртой экспедиции, пропавшей в конце прошлого года. И вот, что он рассказал, до какого-то времени путешествие шло удачно, но на подъезде к станции Тында, начались странности, состав, без всякой причины, вдруг остановился, через окна, снаружи вокруг вагона можно было наблюдать яркое свечение и мираж. От ручек окон и дверей било электрическим током, в своём купе, в душевой, погиб инженер путеец.
Его помощник буквально растворился в переходе из вагона в вагон, это видели ещё два сотрудника. В довершении всего, курсопрокладчик перестал работать, вычерчивая лишь прямую линию. В Тынде, вместо того, чтобы повернуть на север в сторону Якутска, как это делали предыдущие экспедиции, состав продолжал идти прямо, набирая скорость. Многие сотрудники почувствовали головокружение и тошноту, как бывает в самолёте, попавшем в воздушные ямы. Аппаратура выдавала совершенно противоположные временные значения, измеряемые столетиями. Люди оказались в мышеловке, несмотря на отсутствие магнитного поля воспрещающего выход, покинуть вагоны было невозможно. Общение с соседними вагонами осуществлялось лишь по телефону.
Почти сутки члены экспедиции находились в подавленном состоянии, ожидая неминуемой гибели. Спасшийся инженер-путеец ехал в последнем третьем вагоне, там было установлено оборудование специалистов железнодорожников. Инженер участвовал в первой экспедиции и имел схему её движения. Как он утверждал, тогда они ехали, через Нерюнгри Алдан Якутск Оймякон Магадан и далее на северо-восток к Беринговому проливу.
Как считали другие специалисты, в этот раз маршрут может пройти: от Комсомольска-на Амуре по берегу реки Амур, до населённого пункта Софийск, затем на Де-Кастри, Лазаревск, далее вдоль побережья Татарского пролива на Николаевск-на Амуре, Магадан и Берингов пролив.
Сбой в работе оборудования поезда объясняли тем, что в этом районе проводилось множество изыскательских работ по прокладке железных дорог и строительству различных объектов инфраструктуры. Многие, из которых, так и не были достроены.
Кто-то вспомнил, что во время учёбы в Дрезденском техническом университете, на одной из лекции по тоннелям, преподаватель рассказывал студентам, что в 1929- 30 годах в советском Приморье проводили подобные изыскания с целью строительства тоннеля под Татарским проливом на остров Сахалин. И на мысе Лазарева якобы даже велись работы по его прокладке. Но так и не были закончены.
По словам инженера, ближе к полудню вновь заработал курсопрокладчик, это немного успокоило членов экспедиции. Но переходить из вагона в вагон по-прежнему никто не решался.
Наконец прибыли в Комсомольск-на Амуре, миновав по мосту Амур, перешли на железнодорожную ветку Селихино Чёрный мыс, и продолжили движение на северо-восток. Что совпадало с предполагаемым маршрутом: Селихино, Де-Кастри, Лазаревск, Магадан и далее на Берингов пролив. Вынужденные пленники облегчённо вздохнули.
От посёлка Де-Кастри вдоль побережья Татарского пролива без приключений достигли посёлка и мыса Лазарева. Неожиданно поезд стал набирать ход, в среднем вагоне оглушительно завыл генератор локации. Его жуткий вой был слышен во всех вагонах.
По старой железнодорожной насыпи, воздвигнутой на намытом песчаном мысу, коротенький состав, как разъярённый зверь, бросился к водам пролива. Электрические разряды огненными хвостами тянулись за несущимися вагонами, стоял невообразимый грохот, как будто сотни молний одновременно обрушились с неба.