Как не помнить? Но, лет-то, сколько прошло, поди, какой-нибудь богатенький Буратино, уже увёз камни к себе в баню на каменку!
Смеёшься Миша, для этого надобно всю скалу взорвать!
Да, есть, что вспомнить!
Много лет назад, когда Саша ещё учился в институте, а Миша в военном училище, встретившись в одном из отпусков, друзья решили попытать рыбацкое счастье на одной из горных речек, протекающей в глухой тайге. Несмотря на то, что и на местной реке рыбы было предостаточно, рыбакам всегда кажется, «что лучше там, где нас, нет!»
Пускай даже на этом же самом континенте, в этом же районе и области. Всего-то в пятидесяти километрах от места проживания рыбаков. Недалеко от соседней станции. В глухой тайге, в холодном ручье, с берегами, заросшими дикой смородиной, рыбы, несомненно, больше, чем на привычной, искрящейся на солнце перекатами и тихими плёсами, знакомой с детства речке.
Не удивительно, что между рыбаками, до сих пор, гуляет множество историй о чудесных уловистых местах на диких, нехоженых берегах таёжных ручьёв и речек, с непугаными тайменями, ленками и хариусами, зашедшими из основной реки в эти холодные воды, жаркими летними месяцами. Под впечатлением очередной «байки», друзья и решили попробовать счастье на одной из таких речушек.
В те далёкие времена, железная дорога была ещё не электрифицирована, только-только стали появляться редкие тепловозы, основную часть составов, как и прежде, «таскали» чёрные, отчаянно дымящие паровозы.
На мотоцикле Мишиных родителей, путешественники незаметно проехали полсотни километров и переправились на пароме через бурную речку. Паромщик худенький, бойкий старичок, которого все, независимо от возраста, называли «дедом Богой», оказался общительным и говорливым, за время недолгой переправы на противоположный берег, он успел рассказать историю здешних мест и посёлка, куда друзья направлялись.
Оказывается, в этих краях, с незапамятных времён жили староверы, сбежавшие в Сибирь от притеснения церкви и властей. Позже, ещё до революции, в период строительства Транссибирской железной дороги, некий промышленник держал вблизи той деревушки угольную шахту. Якобы даже существовала узкоколейная железная дорога и деревянный мост через основную реку, по которой уголь вывозили для заправки паровозов. Там работало много приезжих, в основном переселенцев, у них часто возникали конфликты со староверами. Устав от мирской суеты, староверы оставили эти места, и ушли, как люди говорили, куда-то на север. Причём ушли разом, за одну ночь, оставив дома, скотину, громоздкую домашнюю утварь и даже лошадей. Ушли, как растаяли! Сначала считали, что их порешили озлобленные переселенцы. Приезжали следователи ГПУ, но ничего так и не нашли. Старообрядцы ушли, забрав все иконы и церковные книги.
Но после этого, на шахте стали пропадать люди, особенно работающие в ночную смену. Приезжий люд, «от греха подальше», начал разъезжаться, и в конце тридцатые годы, по решению советской власти, шахту закрыли, а вход взорвали
Потихоньку брошенную деревню заселили другие люди.
Речка, в которой друзья собирались рыбачить, оказалась узенькой, максимум метров десять в самом широком месте, состоящая из чередующихся глубоких ям и бурлящих перекатов. Над руслом во многих местах, касаясь воды, нависали ветви плакучих ив. Почерневшие от времени корни деревьев, там и тут выглядывали из бурного потока.
На берегу друзьям встретились местные пацаны, обещавшие показать рыбные места
Между тем небо потемнело, солнце скрылось за непроницаемыми тучами. Порывы ветра с шумом раскачивали ветви деревьев, пригибали к самой земле низкорослый кустарник на противоположной стороне речушки. От дальних сопок белёсой стеной приближался дождь. Пришлось укрыться в «штабе» ребятишек землянке, отрытой в склоне горы. С небес ударил слепящий разряд молнии. Явственный треск электричества пронёсся рядом, обдав лёгким ветерком, от которого дыбом встали волосы на затылке и мороз иголочками пробежал по спинам. На вершине скалы сверкнуло иссиня яркое пламя, берег реки качнулся, будто от удара. После слепящей вспышки, на мгновение наступила тьма. Следом небо с ужасным грохотом раскололось на миллионы мелких осколков, разлетевшихся над землёй в разные стороны, и вернулось многоголосым эхом отдалённых, нескончаемых, перекатывающихся раскатов.