По-моему там есть угольная шахта, построенная ещё до революции, снова соврал Михаил.
Встретимся за завтраком, сегодня обед и ужин вам принесут в купе. До свидания!
Ломбардский тоннель
В эту ночь Михаил почти не спал. До самого рассвета по стенкам вагона царапали какие-то ветки, что-то скрежетало под полом, это походило на то, что поезд продирался по узенькой дорожке через густой дремучий лес. Скорость движения значительно упала, лёгкость в теле, напоминающая полёт, исчезла, вагон качался из стороны в сторону.
Он смотрел в тёмное окно, не видя за ним ровным счётом ничего, прислушивался к ударам веток по стенам вагона, в тайне надеясь, что они смогут каким-то образом нарушить невидимое магнитное поле, и у него появится надежда выбраться наружу.
Несколько раз его подмывало опустить стекло и попытаться, что-нибудь выбросить из вагона. Но выбрасывать было нечего, его грязную одежду уже унёс вышколенный индус, других посторонних вещей в купе не было. Миша вспомнил о холодильнике, достал кусочек хлеба и, когда ветки вновь застучали по стеклу, опустил стекло и выбросил в темноту хлеб. Хлеб не вернулся.
Сломался, сломался ваш хвалёный магнит! Выберу момент, когда веток не будет, и вывалюсь в окно! Будь что будет!
Он только собрался поднять стекло, как хлеб, промелькнув перед самым носом, и плюхнулся на постель.
Не вышел фокус! И то ладно, не дай бог прилип бы к стеклу, как ботинок, тогда трудолюбивый индус, делая очередную уборку, обязательно увидел бы его и «доложил по команде».
К столу он вышел хмурый и не выспавшийся. Ганс наоборот выглядел бодрым и прибывал в прекрасном расположении духа.
Доброе утро! Как спали? Вы по-прежнему не теряете надежды успешно выбраться из этой железнодорожной тюрьмы? Мне докладывали о прилипшем ботинке. Даю слово, если вам это удастся, я последую вашему примеру, но не сейчас! о чем-то задумавшись, он продолжил. Гораздо более информированный, чем вы, зная, какая неминуемая участь вас ждёт впереди, я могу безбоязненно разговаривать с вами на любые, даже самые закрытые темы, не опасаясь их разглашения.
Я буду убит? как о ком-то другом, безразлично спросил Михаил.
Вероятно, нет, но погибнуть, для вас было бы лучшим исходом в создавшемся положении. Впрочем, не будем загадывать! Вам, Михаил, не повезло, вы оказались не в то время и не в том месте. Мне приятно беседовать с вами, вы прекрасный слушатель, но слишком неразговорчивый собеседник!
Вигман впервые назвал его по имени. Миша предположил, что до его прихода, Ганс уже приложился к графинчику. Скосив взгляд, он определил, что сосуд на половину пуст, хотя они выпили только по одной рюмке.
Понесло немца на разговоры, подумал Михаил, буду поддакивать и слушать.
Я молчу, почти месяц разговаривать не с кем, связь с Берлином пропала давно, слишком далеко уехали. На чём мы вчера остановились?
На моей биографии, ответил Михаил, и вы обещали рассказать о себе.
Обещанное нужно выполнять, посерьёзнев, ответил Вигман, даже если что-то из прошлого не нравится и самому. Я готов вам исповедоваться, как говорят, облегчить душу, не опасаясь, что вы нарушите тайну исповеди. Если всё же вам посчастливится с кем-то поделиться услышанным, вас примут за сумасшедшего!
Неужели в молодости вы были таким хулиганом и повесой, попытался пошутить Михаил.
Что вы, учась в университете, я был скромен и дисциплинирован. На выпускном курсе женился на девушке однокурснице, у нас родились дочь и сын Внезапно, что-то вспомнив, изменившись в лице, немец замолчал. Переборов себя, голосом и дикцией преподавателя на университетской кафедре, Ганс продолжил, скажите, приходилось ли вам, что-либо слышать о поезде, пропавшем в Ломбардском тоннеле?
Нет! в очередной раз соврал Михаил, хотя когда-то, что-то слышал о тоннеле, где пропал поезд с «несчастными богатенькими итальяшками», хотя и не запомнил название тоннеля.
История произошла в июле 1911 года, начал рассказ Вигман, компания, специализирующаяся на экскурсиях, с интригующим названием «Санетти», совместно с Римской железной дорогой проводила рекламную акцию демонстрировала новый прогулочный маршрут через недавно открывшийся километровый Ломбардский тоннель. Пригласительные билеты на первую поездку, за умеренную плату распространялись среди известных политиков, общественных деятелей и вездесущих журналистов. Под восторженные крики и бравурные звуки оркестра поезд отправился в свою первую и последнюю поездку с Римского вокзала. По рассказам очевидцев: паровоз медленно тянул состав к чёрной дыре, в которой клубился странный белёсый туман. Из глубины доносился неясный нарастающий гул.