Нартус задумчиво вертел в пальцах правой руки округлый блестящий камушек. Перед хозяином Тайного Дома в полумраке комнаты холодным голубоватым светом мерцал круглый стол. После нескольких минут размышлений, маг положил камень в одно из множества слабо светящихся отверстий на поверхности столешницы. На миг бело-голубое свечение стало ярче.
Камушек провалился, но вскоре «вынырнул» из другого отверстия гораздо ближе к центру круглого поля. Теперь камень располагался довольно близко к хрустальной многогранной сфере, находящейся в середине стола.
Нартус вздохнул и снова взял в руки свою «фишку». Теперь он положил её в углубление совсем рядом с переливающейся сердцевиной загадочного сооружения. Едва уловимое движение и камушек каким-то образом оказался внутри сферы.
«Вот так, всего за два хода», пробормотал волшебник. Похоже, результат манипуляций его огорчил. А, может быть, и нет.
Нартус не собирался задерживаться в этой комнате, он только забрал из хрустальной сферы опал и положил в одно из двенадцати углублений, расположенных по краю игрового поля. Затем светловолосый чародей стремительно покинул помещение. Впереди у него ещё была длинная и бессонная ночь.
Глава 4 Встречи
Госпожа моя, Восточный лес можно легко проехать на лошадях дня за два-три. Сосны растут не слишком густо, лес светлый и далеко просматривается. Дорогу к Восточной равнине используют нечасто, но заблудиться трудно. Если будет погоня, нас, конечно, легко здесь найдут. Но благодаря слуху о Вашей болезни, мы выигрываем как раз необходимые два дня, чтобы уехать подальше от замка. Я предлагаю не останавливаться на долгий ночлег поспим пару часов, когда станет совсем темно, а потом продолжим двигаться по дороге шагом.
Юлия слушала внимательно, слегка наклонив голову, и поглаживала холку своего Гранита. За разговором они уже въехали в лес. Какая-то птица громко вскрикнула и сделала несколько кругов над головами всадников, а затем стремительно взлетела вверх. Юлия проводила встревоженную пичужку взглядом и посмотрела по сторонам.
Этот лес сильно отличался от сосняков, что окружают Орлос с юга и где принцесса бывала раньше. В тусклом утреннем свете, окутанный густым туманом Восточный лес имел вид мрачный и тревожный. Дорога лежала между толстыми стволами высоченных деревьев, чью крону можно было увидеть, лишь задрав голову. И если среди первых сосен, растущих у самых скал, ветер уже изорвал густую туманную пелену в редкие молочно-белые клочья, похожие на огромные куски ваты, то в лесу на расстоянии пяти конских шагов дорогу и окрестности от глаз наездников всё ещё скрывала плотная белёсая мгла.
Дочь Эриха Горного передернула плечами и вдруг заметила, что спутники смотрят на неё, ожидая ответа на предложение Питера. Здесь, недалеко от Орлоса, лесная дорога напоминала широкий тракт, по которому не составляло труда проехать бок о бок трем и более всадникам.
Да, я согласна, так мы и сделаем. Будем ехать верхом, пока хватит сил и дорога позволит.
Дальнейший путь продолжили в молчании: принцессе неудобно было разговаривать со своими слугами на равных, тем более, что с Питером она была едва знакома, а служанка не решалась поболтать с симпатичным парнем из опасения, что это будет неприятно госпоже. Почему же молчал Питер, Ада могла только догадываться, поскольку от природы ловкий и проворный шестнадцатилетний сын главного конюха слыл весельчаком и балагуром.
Так прошло несколько часов. Ада не могла ехать в полной тишине, поэтому время от времени она обращалась к Питеру и Юлии с каким-нибудь восклицанием: «Смотрите, какой огромный муравейник!» или «О, я никогда не видела такого красивого мха!»
Юлию же через пару часов поездки заботило только одно: как сделать, чтобы не было слишком заметно, насколько ей трудно держаться в седле прямо и как она утомлена подобным способом путешествовать? Никогда раньше принцессе не приходилось настолько долго ехать верхом. Всё тело у неё одеревенело, и хотя лошади шли размеренным шагом, девушке казалось, что она не выдержит до вечера.
Утро застало беглеца на берегу лесного озера. Над неподвижной тёмной водой клубился полупрозрачный туман. Какая-то птица с пронзительным криком выпорхнула из-под ног путника, а в остальном всё вокруг было спокойно, молчаливо и казалось безжизненным.