Договорились, облегченно вздохнул я. Все-таки Мишка классный парень. Сразу все понял и нас спас. Ребята, правда, недовольно загудели. Всем хотелось узнать все и сразу.
Ну ладно, пойдем тогда, потащила меня за руку Вера-Вероника. Но ты не забудь! Мы первые читаем.
Вер, ну там же скучно. Это же не художественный инфообраз.
Но ведь это же твой инфообраз.
М-да. Умеет девчушка смутить. Феола хихикнула и ткнула меня в бок. Я сделал вид, что ничего не понял и ничего не почувствовал.
Эльфы встретили нас недалеко от своего селения.
А-а-а, наконец-то, радостно приветствовал нас Эльдар. Мы уже заждались вас, клянусь Профессором.
Это все из-за Альвандера и Феолы, нажаловались на нас. Мы их долго искали.
Эльдар укоризненно посмотрел на меня. Я только руками развел. Так получилось, извини. Эльдар был моим ровесником и заводилой среди своих. Большинство проказ исходило от него. Порой их жертвами становились и мы с Феолой. Хотя такие шутки были чреваты, ибо месть следовала незамедлительно, а как псионики люди сильнее эльфов. Так что на каждую удавшуюся проказу Эльдара приходилось три неудавшихся. Но его такое соотношение ничуть не смущало, и эльф усиленно оттачивал мастерство, уже переходившее в совершенство. Эх, эту бы энергию да в мирных целях
Ульвин нашел потрясающую грибную поляну. Сами увидите. Заодно покажем вам наше озеро. Мы недавно закончили очистку. Посмотрите, во что превратилось то болото. Помните, в прошлом году мы там были? Теперь вы и не узнаете те места.
Эльдар, кончай болтать, добродушно посоветовал Мишка. Лучше показывай.
«Альвандер».
Что? Я не сразу сообразил, что имя прозвучало у меня в голове. Феола недоуменно повернулась ко мне. Я успокаивающе махнул ей рукой. Кто-то вызывает меня. Идите. Я сейчас поговорю и догоню вас.
Феола кивнула и умчалась.
Я слушаю. Кто это?
Это Танаки Соарт.
А-а-а, профессор! искренне обрадовался я. Очень рад вас слышать. Что случилось?
Ты помнишь, я тебе вчера рассказывал о знакомом, которого тоже интересует история человечества до Барьера?
Это который не историк, а практик?
Профессор хмыкнул.
Верно. Понимаешь, он завтра улетает на неделю. А я бы очень хотел, чтобы ты с ним встретился до его отлета. Я ему рассказал о тебе, и он заинтересовался. Ты не мог бы прямо сейчас отправиться к нему? Если, конечно, ничем не занят.
Я Я задумался. А чем, собственно, я занят? За ягодами иду? Так я и на той неделе за ними ходил, и на следующей пойду. Тут же явно что-то интересное наклевывается. Хорошо, профессор, я готов.
Вот и хорошо. Жду тебя через полчаса. Танаки скинул мне мыслеобраз с картой местности.
Ага, понял. Спасибо.
Связь прервалась. Я еще некоторое время постоял, а потом бросился вдогонку за друзьями. Феола обидится. Наверняка обидится.
Глава 7
Через гиперпортал я переместился почти к месту, которое, хоть ни разу не видел, узнал по мыслеобразу профессора сразу. Я огляделся. Селение. Гораздо больше нашего. По самым скромным прикидкам, здесь жило тысяч десять человек. Прощупав эмофон, я поразился его слабости. Для такого количества людей он должен быть гораздо мощнее. Но, присмотревшись к домам, сообразил, в чем дело. Это селение техников. То есть людей с ограниченными пси-способностями. Интересно, где я? Судя по всему, где-то в районе Северной Америки. Надо было поинтересоваться, куда меня приглашают. Я же ограничился только тем, что скинул управляющему биокомпу переданный мне профессором мыслеобраз.
По тропинке я спустился с холма и вышел на улицу. Мимо промчался мальчишка лет двенадцати. В отличие от меня одетый не в привычную мне тунику, а в безрукавку, шорты и сандалии. Я успел ухватить его за руку прежде, чем он успел убежать.
Э-э-э привет.
Привет. Мальчишка с интересом оглядел меня с ног до головы. А ты действительно псионик?
Гм В общем-то, я полагал, что это и так ясно. Только псионики ходят в туниках и босиком.
Наверное, да, осторожно отозвался я. Мне бы хотелось узнать
Правда?!! А покажи что-нибудь? Ты так умеешь?
Мальчишка нахмурился и посмотрел на камень. Тот взмыл в воздух и устремился ко мне. В последний момент я выставил щит, и камень отскочил в сторону.
Ой, прости. Случайно вышло. Но ни в голосе мальчишки, ни в его эмофоне не чувствовалось никакого раскаяния.