Все началось здесь же, на левом берегу Айны в провинции Лонвиль, в доме бургомистра. Как уже говорилось ранее, бургомистр был всего лишь формальным правителем для жителей Свободных провинций, но законным властителем в глазах соседей-королей. У бургомистра не было особых дворцов или резиденций, он жил среди всех иных сограждан в фамильном доме, который к слову даже не был огорожен забором. Вторую сотню лет власть над Лонвилем держали в руках представители благородного рода Грэммов, а именно Бенедикт Грэмм. Бенедикт был мужчиной серьезным и доблестным, вместе со своей женой Бьянкой он воспитывал единственную дочь Бэллу, согласно высокому графскому этикету, в намерении сделать ее в последующем своей наследницей. Но планам отца не удалось сбыться
Утром 21 марта по мощеным и узким улочкам Лонвиля проехала небольшая телега, она была набита разными бумагами и всяческими открытками, телега на мгновения останавливалась перед домами, старый почтальон ловко находил и подбрасывал письма в почтовые глазки домов, конечным пунктом как и прежде у него был дом бургомистра, именно туда приходит большая часть писем и прочих бумах. Но на удивление и самого почтальона, и Бенедикта сегодня для него было лишь одно письмо, свернутое в трубочку и опечатанное плотным сургучом.
Бенедикт с некой опаской принял неизвестное письмо и скрылся на втором этаже своего поместья в личных покоях, там он сел за письменный стол, и стал изучать его. К большому удивлению на сургучной пломбе стояла печать империи Аркон и небольшая пометка приписанная пером, значение которой Бен не совсем понимал, с хрустом он расколол обсохшую печать и развернул письмо, в нем сообщалось о том, что королева Эльса объявляет смотрины. Ее сын, вступивший в совершенные годы готов жениться, и королева просит отослать во дворец портреты всех графских, княжеских и королевских дочерей, людского рода. Отягощенный известием Бен спустился в каминную и собрал домочадцев, он вновь прочел письмо из Империи, на что сам же гневно ответил:
Она и в правду решила, что мы позволим ей отнять у нас дочь!?
Отнять? Я считаю, что принц хорошая партия для нашей дочери, не сидеть же ей всю жизнь тут. Отозвалась Бьянка, жена Бена.
А что, по-твоему? Мы должны отдать ее за королька? Снова возмутился Бен.
Королек, наследник Империи на минуточку. Снова возразила Бьянка.
Я готовил ее, растил, что бы передать свою провинцию в надежные руки.
Но это ее жизнь, ее судьба.
А меня вы не хотите спросить? Вмешалась Бэлла, дочь Бена и Бьянки.
И вправду, чего ты сама хочешь? Спросила у нее мать.
Ведь меня еще не выбрали. Успокоила она отца. Там ведь будет множество принцесс.
Я уверен, что не найдется принцессы лучше тебя. Внезапно добавил Алек дядя Бьянки.
В комнате, находилось еще как минимум восемь человек, и каждый стал высказывать свое мнение, кто-то поддерживал, кто-то протестовал. Но финальную точку все же поставила Бэлла:
Отец, я выберу один из своих портретов, а завтра мы его отправим в Аркон. Робко предложила она.
Это твое окончательное решение? Поинтересовался отец.
Да. Уверенно ответила она.
И все же у тебя есть ночь, что бы подумать. Добавил Алек, и разговор на этом окончился.
Бэлла все же не передумала, и портрет был отправлен в Аркон, прошло много месяцев, и надежда у юной принцессы угасла, она уже не ждала ответа из Империи, а возможно и вовсе позабыла о той истории с портретом, пока однажды сентябрьским утром, Бен не получил еще одно письмо из Аркона. В письме снова говорилось о женитьбе, и о том, что десять принцесс из тридцати предложенных приглашены в Аркон, в том числе и Бэлла Грэмм. Отец снова, как и в прошлый раз собрал домочадцев:
Мне нелегко это говорить, но все же, Бэлль, принц среди прочих выбрал нескольких, в том числе и ты. Ехать или нет решать тебе.
Я не знаю, хочу ли я этого. Засомневалась Бэлла.
Я как и прежде, хочу что бы моя дочь осталась здесь. Произнес отец.
Вам всем лишь бы она осталась здесь, дайте же ей наконец возможность увидеть мир! Гневно произнес Алек.
Я согласна с дядюшкой. Произнесла Бьянка.
Бэлль, решать тебе, снова повторю я. Сказал и отвел взгляд отец.
Отец, ведь нет ничего плохого, если я поеду туда, ведь еще не известно останусь ли я там. С надеждой на одобрение сказала дочь глядя на отца.