Владимир Бойко - Ретро. 64 стихотворения

Выходит  сначала? И сразу же набело?
Как бритвой по горлу строка полоснет.
Шатаясь, в белесое выбежать марево 
спасет ли? в лицо кислотой не плеснет?

Обломок луны, пронырнув через облако,
еще напоследок коварно сверкнет,
промозглая память без плоти и облика
меня умыкнет и назад не вернет.

Послушай, рассвет, мой свидетель единственный,
ты скоро уйдешь и забудешь меня,
а я, задыхаясь неистовой истиной,
едва ли дождусь беспристрастного дня.

Когда-то дни светлей бывали,
а ночи  звонче и короче.
Апрель атаковал бульвары
и лето весело пророчил.

Над легкомысленными дюнами
дышал соленой мятой бриз.
Смеялись, пели, были юными,
играли бесконечный блиц.

И выбегала ты из пены,
в прозрачных капельках, дрожа,
как выбегала бы из песни
на солнечный мотив дождя.

А помнишь эхо клавесина,
тот звук, что никогда не лгал,
пока азартно колесили
по городам, горам, лугам?

Осваивали мир впервые,
и, словно в рай, входили в май,
и к чуду невзначай привыкли.
Повремени  не вспоминай,

что дни и впрямь светлее были
в краю туманов, звезд и сосен,
где опрометчиво любили,
где нас врасплох застала осень.

Ты  вызов, ты  тайна,
тобою клеймен.
Твоими устами
пить огненный мед

и алчной любовью
дарить поутру.
Обвенчаны болью 
нам так по нутру.

Ты  вызов, ты  тайна,
ты  вспыхнувший сон.
Твоими крестами
мой путь осенен.

Я  ветер, я  вереск,
я  горькая пыль.
Потерян тот берег,
к которому плыл.

Прощанье  плачевно.
Леченье  сплеча.
Твое всепрощенье 
моя всепечаль.

В рассветной прохладе
исчезнешь, маня.
Ты  боль, ты  проклятье,
ты  глупость моя.

Я  остров, я  осень,
над свечкой ладонь.
Ты  прежде, ты  после,
ты вечно  любовь.

Под вечер поверить
в повергнутый пыл?
Я  ветер, я  вереск,
я  горькая пыль.

Ты  вызов, ты  тайна,
ты  рядом, ты  вне.
Как жарко шептала:
«Ты  мой, ты  во мне».

Ты  первая полночь,
и воздух  лилов.
Мы  прежде, мы  после,
мы вечно  любовь.

счастье это теплое ружье
чье-то невозможное плечо
запоздалым окриком рассвет
вдруг уронит вымученный снег

станет осень в джинсах и боса
сыпать бусы сеять небеса
упадут цветы к твоим ногам
вопреки прилипчивым деньгам

ты придешь лениво и легко
сбросив сон как старое пальто
будешь даже с осенью на ты
сдвинешь стены и сведешь мосты

Заснули дома,
заснежены двери,
зима белой бабочкой
кружит сквозь сны,
и сводит с ума
пропеллер метели
в завьюженных окнах
седой тишины.

Жонглирует ночь
смешными снежками,
и, привороженный
сонатами снов,
расплещется луч
в случайном стакане
из лунных надежд
и лучших стихов.

Полночный кустарь
коверкает пальцы,
но клавиатура
коварно молчит.
Лишь брезжит пустырь
забытого счастья 
рассыпанный свет
вчерашней свечи.

Пустые уста
скривятся в усмешке,
но звездный устав
так светел и строг,
что ломкие сны
и снежные фрески
восторгом наполнят
постылый острог.

1979

Среди лугов найти свой жанр
и стать травинкой малой мне бы
там, где в ладонях я держал
звенящую частицу неба.

Я этот миг всю жизнь ловил 
и он меня наполнил верой.
И сверху солнечный клавир
струился над землею белой.

И день сгорал. Вступал закат
в свои права. Шептались ветки.
Успеть бы мне земле сказать:
«Прекрасная, пребудь вовеки».