Постоянно раздираемые различного рода конфликтами, планы Мультивселенной всегда были и будут заинтересованы в наличии и, более того, в процветании мест, поставивших во главу своего существования нейтралитет.
Хотя, с другой стороны, невероятно строго соблюдаемый нейтралитет был всего лишь внешней вывеской одного из самых загадочных мест мироздания. Фантасмагориум интриговал, подкупал и восхищал. Пожалуй, не было ещё существа, разочарованного после знакомства, даже поверхностного, с замком, полным неожиданностей, загадок и тайн.
На какой-то момент всё вокруг стихло. Воцарилась практически абсолютная тишина. Естественная только для пещеры. Тут Костя заметил, что его спутники переглядываются между собой. Ждать долго не пришлось.
Прозвучал оглушительный залп. Настолько неожиданный, что Черпевский вздрогнул. Через несколько мгновений всё небо расцвело грандиозное представление начал салют. Похоже, пиротехнику запускали одновременно из нескольких мест, расположенных по окружности бухты. По силе воздействия эффект затмевал все зрелища, которые ему приходилось видеть. Этапы пиротехнического действа, с каждым разом усложняясь, поражали воображение. Звучала музыка, настолько органично слившаяся с искромётной феерией, творившейся в небе, что Константин не заметил момента, когда она начала звучать. Постепенно она набрала мощь и, усиливаясь и отражаясь от воды, пленила окружающее пространство своей гармонией. Невозможно сказать, кто дополнял друг друга, являясь главенствующим: она или череда ярких залпов, переплетающихся друг с другом; каждый новый подхватывал эстафету непрерывности у предыдущего, тем не менее ведя в небе свою головокружительную цветную игру.
Полная жизни и весёлой энергии музыка уже не намекала, а требовала своих танцоров, превратившись, по сути, в танец. Не заставили себя долго ждать. С разных сторон, подчиняясь строго установленному порядку, в центр бухты по воздуху ринулось сразу пять групп существ. Несмотря на ночь, разглядеть участников каждой из них ничего не стоило.
Девушки с крыльями, как у стрекоз, оставляли за собой след люминесцирующей пыльцы. Пегасы освещались с помощью магии, над каждым из них блекло сиял светло-серый шар, создающийся специальным заклинанием; красным цветом, как будто раскалены, светились подковы. Грифоны подсвечивались более замысловатой магией, заставляющей мерцать каждое пёрышко. Фениксы и пещерные виверны в силу своей природы в подобных заботах не нуждались.
С каждой секундой, приближаясь к кульминации, накал представления усиливался. Существа закружились в головокружительном вихре, образуя единое целое с музыкальной и световой составляющей действа. Салют закончился; вместо него стали видны мерцания целого сонма устройств, расположенных по всей округе. С их помощью над морем создавались целые голографические действа, искусно дополняемые танцорами.
Ух! не выдержав, Костя издал вздох восхищения. Вот это да!
Картина действительно восхищала и поражала, повергала душу и сердце зрителя в сладкий и томительный трепет. Вернее, целый калейдоскоп связанных между собой картин, повествовавших о событиях, вероятно, исторически значимых для этого мира.
Соединение магии и вашей лазерной технологии, прокомментировал Багри. Нравится?
Очень! честно признался Костя.
Света стало достаточно, чтобы разглядеть: водяная гладь бухты изобиловала лодками и небольшими судёнышками со зрителями. Вскоре, сразу же после того, как голографическое представление, поддерживаемое музыкальным и танцевальным сопровождением, закончилось, на них сначала робко начали зажигаться огоньки. Костя не сразу понял, что это такое. И только тогда, когда небесные фонари как по команде пустились в небо, покачал головой, удивляясь собственной глупости.
Со стороны бухты и берегов, на которых тоже столпились, стали доноситься крики. Черпевский почувствовал, что все чего-то ждут. Украдкой взглянул на своих спутников, смотревших на огненные точки, спешащие в небеса. Каждый смотрел по-своему. Баграгриэль задумчиво, видимо, думая о своём, время от времени оборачиваясь на светящиеся окна Фантасмагориума, как бы проверяя, не погасли ли они. Зантия, как всегда, с достоинством и лёгкой укоризной. Нашка с широкой улыбкой, полной озорства; происходящее её искренне веселило, наверняка она и сама бы с удовольствием приняла участие в воздушном танце.