Он замолчал и скрестил свои руки в кожаных перчатках на груди.
Начнём с него, сир? спросила Нашка.
Да. Но нам необходимо дождаться официального закрепления за этой проблемой, Костя, пояснила Зантия.
Пламя свечей отражалось в её синих бездонных глазах.
Мы немного отвлеклись, констатировал Черпевский. Так в чём моя роль?
На борту будет девочка, Тоня, ответила Зантия. Она родничок, причём в гораздо большей степени, чем ты. То есть я могу установить с ней весьма устойчивую телепатическую связь. В крайнем случае, а ты понимаешь, что вы будите лететь очень долго, даже если ни к ночи упомянутые будут блокировать, то во сне выдать ей необходимую информацию смогу всегда. У них будет экипаж, три пассажира, каждый из которых может натворить всё что угодно. Конечно, не ясна степень их связи с татью Теоретически кто-то из них, даже все, может и не знать, что они покрыты.
Просто кто-нибудь должен быть с нашей стороны, серьёзно подытожила Нашка. А у нас была возможность оценить твои способности.
Да, но тогда неуверенно начал Костя, кстати, хорошо, я сяду в самолёт. Но тогда как я пойму, что делать? Через девочку? Сколько ей лет?
Самолёт вылетает не через пятнадцать минут, ответил Баграгриэль. Мы надеемся на результат усилий, которые предпримем.
Ей шесть лет, ответила на вопрос Черпевского Зантия. С половиной.
Замечательно! Ну конечно! Даже не удивлён!
Вот и славненько, хлопнул по коленям Багри, игнорируя иронию молодого человека. Пора. По Фантасмагориуму соскучился, Костя?
Ого! только и мог сказать молодой человек, сразу же успокоившись.
Его глаза заблестели.
«Начинается», запела душа Кости. Витиеватый рисунок трещин на стене его квартиры, тот самый, на который ему приходилось пялиться каждый вечер, лёжа на диване, растаял без следа. Скрылся от его мысленного взора. Как бы он ни хотел себе в этом признаться, естественно, боялся. Что приключение закончится, так и не успев получить продолжение после такого многообещающего начала.
Совсем забыл, сказал он. Согласен, но только с одним условием.
Да? ответил Багри, одновременно морщась и вздыхая.
Надеялся, что договор уже заключён.
Обратно домой, ну, если мы, конечно, долетим до этой самой Санта-Виктории, я поплыву на корабле. Пассажирском. Как он правильно называется? Кажется, океанский лайнер? Это можно устроить?
V
Они вышли из бара и сели в поданную машину. Узенький микроавтобус с тонированными окнами. Маленький кругленький шофёр. Сразу ясно: такой не задаст ни одного вопроса и предпочтёт не увидеть ничего, кроме, пожалуй, чаевых.
Ночь подарила им свободу перемещения. Доехали быстро в какой-то посёлок расположенный рядом с Редгардом, прежде Черпевский никогда в нём не был.
Отпустили машину. Торопливым шагом в непроглядной тьме дошли до древней мельницы. Костя даже не предполагал, что такие ещё сохранились. Дощатой, хоть и с оторванными крыльями. Энергичное кваканье лягушек указывало на близость водоёма. Как и несусветное обилие комаров.
Не забудь напустить заклинание невидимости, тихо сказал Багри Нашке и достал из кармана огромный кованый железный ключ.
Та кивнула, отошла в сторону и тихим певучим голосом начала произносить заклинание, заранее вытянув вперёд руки. Какой древний язык на этот раз? Косте показалось, что это была латынь. Вскоре что-то щёлкнуло, и силуэт мельницы исчез, полностью слился с окружающим мельницу мраком.
К этому моменту Баграгриэль открыл такой же огромный, под стать ключу, навесной замок. Они вошли внутрь. Короткий лязгающий звук дал понять, что мельница снова заперта. Зантия произнесла заклинание, и маленькая огненная полоска, вылетевшая из её ладони, зажгла факел, прикреплённый к центральной мачте. Костя огляделся по сторонам. Ничего необычного. Старинные жернова, поломанное колесо, ржавые шестерни разной величины, полусгнившие бочки и прочий хлам, покрытый толстым слоем пыли, в беспорядке валялся вокруг.
По окружности округлой стены когда-то была деревянная лестница. Вела куда-то наверх, трудно разглядеть. Истлела трухой и обвалилась вниз давным-давно. Багри вытянул вперёд левую руки и негромко начал произносить заклинание. Костя знал это заклинание, оно называлось Scalаm vitae.
Он ещё не успел закончить, как послышался едва уловимый звук. Такой, как будто миллиард термитов вдруг решили одновременно пообедать. Впрочем, по крайне мере теперь они были совершенно ни при чём. Сила заклинания заставила ожить мириады пылинок. Одна за другой они приобретали способность двигаться и начинали роиться вплоть до тех пор, пока каждая не нашла свое прежнее место в восстановленной деревянной лестнице.