Я и правда не знаю куда вы клоните! притворно удивился он, что, впрочем не скрылось от ее орлиного взора.
Это я то, клоню?! взвилась она до небес. Это рога твою башку к земле клонят! От того и не видишь что на свете белом творится!
С чего это вы взяли, мама?! Что вы такое говорите?! Она же ваша дочь
Потому и говорю, что дочь. Спасибо, Господу! Наградил халдой!
Но с чего вы взяли-то?! Какие у вас доказательства?
Доказательства ему подавай! Мимо подъезда уже и пройти нельзя, в глаза уже тычут все. Срам-то какой!? Средь белого дня уже к самому подъезду на иномарке подвозят! Тьфу!
Она говорила, что просто сослуживец довез. По дороге ему было, попробовал он возразить неожиданно разбушевавшейся теще.
Просто?! Сослуживец?! Ты рехнулся что ли?! Да почитай через день, этот сослуживец с ней подкатывает. А букеты цветов у ней тоже скажешь по дороге нашла?!
Это благодарные посетители оставляют, хватаясь за соломинку пролепетал он, как-то сразу съеживаясь.
Какие такие благодарные посетители?! Она тебе, что, актриска какая, чтоб ей без конца цветы дарили?! Эвон, я давеча, собралась в магазин, да в кошельке мало оказалось, чтоб не разуваться по сто раз и не проходить в комнату, дай, думаю, у доченьки позаимствую, сумка-то ее тоже там в прихожей стоит. Ну и сунулась к ней, значит. Достаю кошелек, а тааам! Сторублевых от ассигнаций, в палец толщиной, напихано! Во-о! в доказательство своих слов она продемонстрировала зятю средний палец. Меня аж, как кипятком ошпарило с ног до головы!
Может зарплата с премией? сделал он последнюю отчаянную попытку оправдать жену.
Да где же ты видал, чтобы простой оператор в каком-то салоне связи получал столько, да еще и с премией!? неистовствовала баба Маша. Уж мне-то такое не говори! Такие деньги за простые глазки не дают. А тебе, неужели сердце ничего не подсказывает?! Ведь не чурка же ты бесчувственная!
Захар молча опустил глаза в пол. Как умная и старая собака, сердцем он все понимал, что говорит ему теща, а вот сказать вразумительного ничего не мог.
Ну что молчишь, потупив глазки?! спросила она его, подсаживаясь за стол напротив. До этого она стояла над ним бетонным монолитом.
И что вы, Мария Степановна, предлагаете? глухо проронил он.
А сам-то что думаешь?
Вы хотите, чтобы мы развелись? чужим для себя голосом спросил Захар.
Развод от вас и так никуда не убежит, если все оставить как есть, возразила она ему.
А что тогда? непонимающе вскинул он глаза на тещу.
Только ты пойми меня правильно, начала она издалека. Я ведь и сама мать, троих вон подняла, почитай одна. Мой от только ночевать домой приходил, и то не всегда. Заливал за воротник почасту, да и погуливал по молодости, чего уж греха таить?! Молчала, терпела вот, навроде тебя. Времена, сам знаешь, какие были. За себя боялась, а за него пуще, чем за себя. Тогда это тебе не сейчас, по партийной линии так бы взгрели, не то, что Москва, Сахалин бы раем показался. И ты ведь мне не чужой стал, Захарушка. Вон смотрю, как глаза-то у тебя запали, будто только что встал со смертного одра. Вчера вечером вернулся со службы, а китель от на тебе болтается ровно на вешалке какой!
Что-то вы Мария Степановна ходите все вокруг да около, будто не решаетесь сказать главного? заметил он ее нерешительность.
А то и скажу, хоть Оксанка моя и стерва порядочная, а все ж таки своя кровиночка. Потому и слова эти мне особо тяжко тебе говорить
Да не тяните вы кота яйца, Мария Степановна! уже начиная терять терпение, воскликнул Захар.
Да ничего я не тяну, а совет пытаюсь тебе дать, какой мне видится с моей бабской колокольни.
Ну, так и говорите же!
Ну, так и говорю Побил бы ты ее что ли
Какой угодно мог себе представить Захар рецепт решения их семейной проблемы. Он думал. Что она предложит им какое-то время пожить врозь и без ее тещиной помощи. Чтобы Оксана на своей шкуре почувствовала как тяжко одной без мужа воспитывать дочь. Или уж совсем радикальный рецепт: изменить ей демонстративно с кем-нибудь в отместку, но такое
Что?! вскинул он брови. Побить?! То есть как это побить?! Вы в своем уме?!
В своем, милок, в своем! зачастила теща.
Что-то я сомневаюсь в этом, уже с интересом поглядывая на тещу, протянул он.
А ты не сомневайся! Я же тебе не советую бить ее смертным боем! Упаси, Господи! А так, прилику ради, для науки. Не по костям, а по мясу. Это кости от битья ломаются. А мясо от него только мягче делается, податливей, да нежней. А ей, толстомясой, никакого урону с этого не будет!