Скажите, возразил я его тезисам, как вы собираетесь вытянуть меня из пучины ужаса и обуздать хаос моего смятения?
На что он сказал:
Первое, что у вас нуждается в исправлении скопище сонетов, эпиграмм и посвящений, которыми нужно заняться в первую очередь, и заняться этим нужно самым серьёзным образом, ибо их авторами должны быть знаменитые персоны, и это можно исправить тем, что вы сами их сочините, а затем можете приписать их кому Бог на душу положит, вы сами можете поставить имя, которое вы захотите, и если даже если их окрестить Иоанном Индийским или императором Трапезундским, о которых я знаю только то, что есть сведения, что они были знатными поэтами, разница небольшая, никто никогда ничего не заметит, никто никогда не поймёт, жили ли они вообще, и если жили, то когда, а если дело примет дурной оборот, и какой-нибудь педант из этих сумасшедших бакалавров докопается до истины и выяснит, что они никогда ничего подобного не писали, а возможно, никогда не существовали, и начнёт змеиным своим жалом исподтишка на вас шипеть, и даже уличит во лжи, то не следует такое шипение принимать близко к сердцу и всерьёз считаться с ним, потому что, поверьте мне, сейчас не те времена, чтобы руку, которая наврала, кто-то стал бы рубить топором!
Что же касается ссылок на полях книги на неких авторов, цитаты и высказывания из сочинений которых вы приводите в своей книге, то цитируйте только те места, которые вы хорошенько помните, а древние латинские байки, сентенции или поговорки приводите только те, которые зазубрили наизусть, или, на худой конец, такие, какие вам не составит труда отыскать в книжной макулатуре, так, например, разглагольствуя о свободе и рабстве, следует блеснуть этаким мозгодробительным перлом:
«Non bene pro toto libertas venditur auro»,
что возможно значит
«Свобода дороже злата!»
И затем на полях можно указать, что автор Гораций, и добавить, где он это ляпнул. Мол, посмотрите, дуралеи, сколь много я знаю из того, что вообще не следует знать!
Если вы попытаетесь воспеть силу смерти, то прошу на выход с:
«Pallida Mors aquo pulsat pede pauperum tabernas, regumque turres».
Перевести это на человеческий язык почти невозможно, но попытка не возбраняется никому и никогда.
Если разговор зашёл о дружбе или любви, которую Бог, как вы знаете, не так давно заповедовал нам, повелевая иметь пристрастие даже к врагам своим, тогда шустро отправляйтесь в сарай за Святым Писанием, и там на всякий вкус сколько угодно рассуждений Бога по этому поводу, и такие, и сякие, и пятые, и десятые, по крайней мере вот такое есть точно:
«Ego autem dico vobis: diligite inimicos vestros!»
Мало найдётся тех, кого не потрясёт этот перл!
У читающего сие, особливо если он ни черта при этом не понимает, должна всё равно пробегать благостная искра по хребту!
Если вы попытаетесь избавиться от дурных мыслей, быстро хватайтесь за Евангелие, и никогда после не выпускайте эту книжицу из рук:
«De corde exeunt cogitationes malae».
На случай неверности друзей под рукой всегда должен быть Катон со своими стишками:
«Donee eris felix, multos numerabis amicos.
Tempora si fuerint nubila, solus eris».
Чуете, куда нас влачат поиски собственного «Я»?
С этими мерзкими латинянами и другими им подобными, вы приобретёте немалый авторитет, и как примерный горожанин и как грамматик, что наверняка доставит вам не только уважение, но и приличный доходец, от которого никогда и ни при каких обстоятельствах не следует отказываться.
Что касается примечаний, которые придадут вашей писанине вид серьёзных сочинений, то вы можете сделать это по такой схеме: если в вашей книге поселится какой-нибудь несусветный гигант, с места в карьер назовите гиганта Голиафом, и только так, это проще пареной репы, а пользы воз и маленькая тележка, ведь у вас сразу появляется возможность для развёрнутого примечания, что де гигант этот тот самый Голиас, или Голиаф, как хотите, филистимлянин, коего пастушок Давид убил большим булыжником, выпущённым из пращи, в долине Требинто, как говорится в Книге Царей, в главе, которую вы найдете там, где ей надлежит быть. После этого, коль вам приспичит отличиться и в светских науках, а быть может и прослыть космографом, сделайте так, чтобы в вашей истории, как и во всех остальных невесть откуда выкатилась чудная река Тахо, а затем можете развернуться потрясной, цветистой картиной, типа: