Я в этом очень сомневаюсь.
А куда нам спешить? У нас с тобой столько впереди времени!
Германские пасквили о России или прозрение Андрея Эрнста
Чтоб быть личностью яркой:
Не достаточно умной быть,
Не достаточно лисицей прослыть,
Для этого надо сильной духом быть
И жизнь очень любить.
Однажды, поздно вечером, когда дети и муж спали, а я писала дневник, мне позвонила женщина, назвалась Ольгой. По голосу можно было понять, что она была взволнованна, и плакала. Ольга попросила меня о встрече, и если можно, то быстрее. «Через три дня, я уезжаю из Германии навсегда», сказала она.
Я предложила приехать, на следующий день вечером, и она приехала, на машине одна.
Это была не молодая, но очень симпатичная женщина с большими карими, печальными глазами.
Серафима, мне сказали, что Вы хотите написать книгу о том, как мы переселенцы здесь живем, это правда? спросила Ольга.
Да, ну, что Вы, я даже не мечтаю, так пишу дневник, удивилась я и стала быстро соображать о том, кто же мог выдать мою тайну, которую знают не более четырёх человек-то всего.
Не переживайте и не гадайте мне сказал о Вас Виктор.
Да?.. Но я действительно, имею не большие надежды издать книгу, попыталась я возражать.
Он, почему-то, уверен, что Вы это сделайте. У меня нет сейчас времени найти кого-то другого и передать, то, что, на мой взгляд, должна сделать оставить здесь в Германии, глубоко вздохнув и с трудом сдерживая слезы, она добавила, я просто обязана сделать это и уехать.
Хотите чаю? Давайте, будем пить чай и беседовать, предложила я ей, видя, что Оля так начала волноваться, что достала носовой платочек, а на её глазах появились слёзы.
Да-да не возражаю, чаю можно.
Я принесла чай, а пока его готовила, Ольга немного успокоилась и начала рассказывать мне про своего мужа Андрея.
В России много замечательных, прекрасных людей было и будет особенных. Многим эта страна богата, но такого богатства, как её люди, нет нигде, и мой Андрей был одним из таких. Я хочу, чтобы о нём люди знали. Он умер несколько месяца назад в России. Пошёл на пенсию и поехал там пожить. Взял с собой свой компьютер, сказал: «Поживу в России, посмотрю, как дела там идут, может, помогу чем и издам свою книгу». Видит Бог, как не хотела я его отпускать, даже плакала. Сердцем чувствовала, что не увижу больше, говорила Ольга, не переставая вытирать слёзы, уже ручейками бежавшие по её лицу. Я не успокаивала её, молча слушала. Мы разговаривали с ней очень долго, в основном, говорила она.
Ольга рассказала мне об Андрее Эрнсте, судьба которого не отличалась от общей массы переселенцев русских немцев из России.
Рассказ о их совместной семейной жизнь был о том, как они познакомились; поженились; окончили институт; воспитали трех сыновей; как жили в России до Перестройки и о том, как потом приехали в Германию. Типичная судьба переселенцев из России, но Ольга рассказывала её так, как будто читала вслух роман, выученный наизусть. Я слушала её, и мне хотелось взять ручку и записывать.
Андрей был журналистом в сельской газете, рассказывала Ольга, и всегда считал себя виновным в том, что произошло в России.
«Ну, когда ты, наконец, спокойно будешь относиться ко всему происходящему? спросила я его однажды, скорее бы пошёл на пенсию».
А он мне сказал: «Напрасно ждёшь, мать. Пойду на пенсию, начну статьи в газеты писать или роман, а чтобы это делать, знаешь, сколько надо знать, со сколькими людьми встречаться?».
Так он говорил и хотел написать книгу о своей семье и о своей жизни, но не смог её дописать и оформить до конца. Она в этой папке на диске. У него здесь в Германии была очень хорошая знакомая писательница, мы с ней познакомились на встрече Земляков. Она много дала советов Андрею по написанию книги. Он он её очень ценил, но она внезапно заболела рак, и умерла. Мы ничего не знали. Перестала звонить и писать Андрею. Андрей думал, сначала, что чем-то обидел её, но потом узнал, что её уже нет.
Он очень Аню жалел, так её звали. Похоронили её в Воронеже где она родилась и дети там живут.
Чуть позднее, после её смерти, Андрею сделали операцию на сердце заменили клапан, и в 60 лет отпустили на пенсию. После операции он стал собираться в Россию. Я уговаривала, боялась за его здоровье, здесь он уже был под наблюдением врачей и здоровье стало восстанавливаться.