А-то заладили, на самом деле: «У бабы волос долог, да ум короток». Или того круче: « Курица не птица, женщина не человек». Видать, император Павел тоже так разумел и принял запретивший дамам занимать российский трон закон о престолонаследии. Вот и повелось на Руси с этих пор мужское засилье на государственных постах.
Хотя для выживания вида баба наивернейшее средство. Кровь пьёт только самка комара, тогда как самец питается соком растений и обречён на вымирание после климатического апокалипсиса. Природа как-нибудь извернётся, снабдит самок другим способом размножения. Пища для комариных подружек на Земле всегда найдётся, даже в случае гибели человеческого рода. А пока они предпочитают на завтрак, обед, ужин беременных женщин на поздних сроках, потливых граждан и носителей первой группы крови. Первые выдыхают больше углекислого газа, вторые излучают тепло, третьи выделяют манящий кровососов запах. Это выяснила Американская ассоциация энтомологов. Каким образом, только всевышний самодержец ведает!
Тем чередом уставшее солнце на небосводе лениво укрылось периной облаков, уйдя на покой. Земляне последовали примеру космической топки, и только лохматый Патриот, да короткошёрстный Либерал гавкали в преддверии будущих собачьих баталий в черничных сумерках.
ГЛАВА 2
Майское умиротворение накрыло российский город Тщета в праздничные дни от очередного посрамления ворога на Красной площади и вопреки злобно марширующим в социальных сетях либералам. Дескать, День победы не торжество отечественного духа вовсе, от «Бессмертного полка» идёт трупный запах. Это такая у них нынче традиция обязательно испортить воздух в самый светлый для России праздник. Ну, и чёрт с ними! А устремлённые к небу пагодой тополя оделись в сарафаны цвета изумруда, прихорашивались после зимней спячки. Взъерошенные воробьи пленными фрицами клянчили у горожан каравайные крошки, уповая на русское милосердие.
Похоже, Тщета не вошла в число городов с исчезающими неизвестно куда пернатыми. Они массово покидают мегаполисы с возросшим уличным шумом, загрязненным воздухом и вышками сотовой связи на каждом пятачке. Никому не пришло в голову в этом городке застилать газоны искусственными мёртвыми половиками. Так что воробьям здесь было раздолье они питались насекомыми с натуральных растений, но всё-таки отдавали предпочтение размоченному хлебу, семенам подсолнечника.
Пролетающие по своим птичьим делам над каменным людским стойбищем стрижи успешно имитировали истребители, пугая обывателей предчувствием нового побоища. Под впечатлением от парада военной техники граждане вновь озаботились переименованием своего места проживания в Надежду. Между тем, пакостливая беда в овеянные славой майские дни тихой поступью подкрадывалась к жильцам бывшего белогвардейского дома по улице Красных комиссаров. Сначала обитатели коммунальных комнат на втором этаже несколько раз горько жалились Марии Павловне с раннего утра: мол, Максим Семёнович запирается в клозете на полчаса и выходит из интимного помещения с заполненными вязкой субстанцией прозрачными баночками из-под икры. То ли дух владельца здания в прошлом в него вселился до помрачения рассудка, то ли генералиссимус с того света по ночам душит либерала до приступов диареи. Да, его французский бульдог почему-то в комнате не спит, пристроился на циновке у двери. Короче, требуется власть употребить.
Долготерпение ответственной гражданки лопнуло гитарной струной, когда короткошёрстный пёс в темноте коридора принял заядлую книгочею Ирину Сидоровну за крадущуюся кошку. Та возвращалась в свою обитель из туалета под воздействием прочитанной повести Алексея Толстого «Семья вурдалака», зябко вздрагивала от звука собственных шаркающих шагов и неуверенно держалась одной рукой за стену. Добровольно покинувший хозяйские квадратные метры Либерал с остервенением вцепился зубами в щиколотку начитанной дамы, грозно рычал, испускал обильную слюну на пол. Тягостный, протяжный вой огласил помещение. Упавшую на пол без чувств женщину владелец аристократической собачьей породы затащил в свою комнату, вероломно затаившись натовским эсминцем в Чёрном море. И горько просчитался!
Разбуженная горестным воплем Мария Павловна российской торпедой достигла второго этажа, воинственно вторглась в личное пространство хозяина французского бульдога. При включённом свете ощеренная пасть пса была красноречивее всяких слов, явно указывая на субъект переполоха. За ней подтянулись взбудораженные поэтесса Ксения Фёдоровна с учёной дамой Софьей Марковной, подло презрев статью Основного закона России о неприкосновенности частного жилища. Увидев склонившегося над собачьей жертвой Максима Семёновича со стаканом воды в руках, они дружно заголосили и тут же обомлели. Батарея стеклянных баночек с массой окраски первых нацистских рубашек на подоконнике лишила кумушек дара речи. Наконец, повидавшая на своём веку множество мерзостей учительница принюхалась к атмосфере в комнате с нескрываемым отвращением и первой обрела голос.