На почте все знали Ольгу и любили. Она весело бегала от стола к столу, со всеми здоровалась за руку, открыто улыбалась.
Кто-то совал ей конфетку, кто-то гладил по головке.
Ангелочек наш пришёл! говорили женщины, Поди, опять за книжкой новой пришла? Ты их уже наизусть все знаешь! Нина, вот здесь книгу стихов Маршака привезли. Будешь брать?
Нина всегда покупала для Ольги красивые, яркие книги. Они стоили дорого, но Нина денег не жалела.
Чудная у тебя дочка! говорили все улыбаясь, Ангелочек!
Нина была счастлива! Она так давно, ещё с войны, мечтала о своём тихом семейном счастье, о своём доме, о ребёнке. И вот всё есть!
Кончилась страшная война, голод, разруха. Потихоньку страна восстанавливалась. Здесь, в Забайкалье, было спокойнее, чем на западе страны, где ещё только начинали восстанавливать разбомбленные города, бывшие под немецкой оккупацией, дороги и колхозы.
Оленька свет в окошке, самая красивая, умная, здоровенькая!
Мать шила ей красивые платьица: шёлковые с оборочками на кокетках, с вышивками на подолах, байковые и бархатные на зиму.
В светлые русые волосики она вплетала атласную ленточку. Отец занимался фотографией и каждый день фотографировал маленькую дочку, любуясь ею и радуясь её развитию и успехам.
Глава 4. Переезд в Читу
Произошли так же события, которые повлияли на счастливое и беззаботное детство Ольги: отца перевели на работу в город Читу.
Им обещали выделить комнату в новом доме в центре Читы, но в ожидании её им пока пришлось жить полгода в доме матери Нины, Фёклы Петровны.
Конечно, это было неудобно и тесно: у одной стены большой комнаты за резной деревянной ширмой стояла бабушкина железная кровать с шишечками на спинке, со старой периной, с грудой пуховых подушек на вышитом толстом покрывале; у другой стены также за другой ширмой поставили солдатскую койку для Нины и Георгия и детскую кроватки Ольги.
Ночью было слышно каждый вздох, сопение домочадцев, ворчание бабушки из-за бессоницы, шевеление маленькой девочки, бесшумные шаги Нины, укрывающую разметавшееся тельце. Он тихо «шикала» и снова засыпала тревожным сном.
В соседней маленькой комнатушке со шторой вместо двери жила её сестра Лора и средняя сестра Нэля.
Нина знала характер матери, суровый и требовательный, и боялась за дочь: как мать будет обращаться с малюткой? Нина любила девочку и оберегала её от всех тягот. Надо как-то было уживаться и приспосабливаться в ожидание обещанного жилья.
Неприятности, конечно, последовали сразу.
Однажды Нина вернулась с работы поздно и с порога услышала громкий плач дочери. Красная и заплаканная двухлетняя Ольга тянула руки к окну и захлёбываясь в слезах кричала:
Уна, уна!
Потная и растерянная Лора еле держала на руках тяжёлую извивающуюся Ольгу и говорила:
Ну, что ты кричишь? Не пойму я! Ну, хочешь молочка?
Ольга кричала ещё сильнее, требуя «уну».
Бабушка бросилась к Нине:
Нинка, усмири её! Час орёт, требует «уну». А что это и где её взять, не пойму.
Нина схватила заплаканную дочь на руки:
Да это она луну хочет посмотреть! Я её дома перед сном к окошку подносила, луну показывала, песенку пела. Она успокаивалась и сразу засыпала. А сейчас уж 2 часа, как она должна спать, а она кричит!
Мы твоим тонкостям не обучены. Ну, пусть замолчит.
Мама, ставни-то закрыты, она луну не видит, стараясь говорить громче, чтоб перекричать дочь, сказала Нина.
Ох, ты Боже светы! запричитала бабка Лорка, иди ставни открой! Это на ночь глядя! Ой, горюшко наше!
Лора, накинув на плечи шальку, выскочила в сенцы, пробежала через двор, отворила массивную высокую калитку, проскочила в полисадник, вытащила втулки от ставня и распахнула их. В окошке показалось заплаканное отёкшее лицо Ольги. Она всмотрелась в небо и радостно засмеялась, показывая пальчиком:
Уна, уна!
Вскоре счастливая и спокойная, она уснула на руках матери.
Сильно балуешь её, Нинка, тихо ворчала бабушка. Ишь, что попросит, то даёте. Смотри, намаешься с ней!
Ну, мама, уважительно отвечала Нина, у меня много не было, так у неё пусть всё будет. Да пустяк ведь: ребёнок луну захотел увидеть.