Писать особо некогда, мы проводим разведку. Разделились, прочесывали местные леса. Рысцой мой конь уводил меня все ближе к Рудне.
День пятый
Сегодня во сне я видел Катерину. Она была прекрасна! Моя невеста была просто восхитительна. У нее длинная русая коса, и сама она просто очаровательна на лицо, нежна в общении. Ее утонченные черты лица будоражили мое сознание даже в сновидении. Поутру этот сон навеял на меня тоску по дому. Я думал о Калуге. Перед глазами мелькало пасмурное небо и деревянные крыши калужских городских строений. Хотел бы вернуться туда, но нельзя! Тут у меня шла война, а я русский старший унтер-офицер, что должен отправить французов к себе домой, победить их любой ценой, либо остановить наступление врага, умирая в сражениях за Родину. Не вечно же им топтать нашу землю?!
День шестой
Мы находимся возле Рудни в верстах двух-трех. Французов тут нет. На дороге в селение нам попался старик крестьянин и мытарь; мы его внимательно и долго расспрашивали. Он сказал, что французов тут не было. По этим тропам и дорогам не пробегала ни одна живая душа, а тем более французская армия. Еще этот старый человек с бородой рассказал, что пока в краю Рудни тихо и спокойно. Это придало мне какую-то радость, кажется, что здешнюю безмятежность не разрушили иноземные враги. Я честно был рад, что у наших под Смоленском есть время подготовиться к сражению.
Рудня не такая, как я себе представлял ее. Она совсем маленькая, даже не тянет на приличное село. Ветхие дома на окраине чуть ли не сливаются с лесом, обрушены и обветшали от забвенья без человеческого присутствия, а лес тянется за Рудней на многие километры.
Собственно наша задача была выполнена, осталось лишь отправить депешу в Смоленск, чтобы оповестить войска Барклая-де-Толли о том, что французы пока еще не наступали на Рудню.
Глава 2. В стране забвенья
День седьмой
В этот день Андрею определенно не везло. Сначала с утра он обронил из своего ранца записи походной тетради. Затем вдобавок ко всему, когда офицеры и драгун Морозов покинули Рудню, то столкнулись с французскими разведчиками. Тех было четверо, они были всадниками, также, как и русские. Русские сразу заметили вражеские мундиры, и открыли огонь.
Пли! Страшным и даже ужасным голосом произнес вдруг, Орловский, обращаясь к остальным кавалеристам.
Что? Адвентов Андрей, изумленно посмотрел на младшего унтера-офицера, а затем сам заметил на опушке леса французов. И сразу же в душе что-то похолодело. В какой-то миг внутри его вспыхнуло чувство ярости по отношению к тем ненавистным фигуркам, что так беззаботно скакали среди берез. Это были враги, и они топтали русскую землю.
Василий выстрелил первым, но промазал. Французы заметили троицу, и рассредоточились. Алексей Морозов выстрели вторым, и кажется, причинил вред одному из французов. Андрей целился во врага последним, и тоже не попал, пуля летела мимо. Картечь привлекла внимание кого-то еще, потому что издали, послышался шум или цокот копыт. Птицы стайкой тревожно взвились над лесом, потревоженные выстрелами. Они кричали, а может даже жаловались небу на то, что тут происходило, улетая отсюда в безопасные края. Небо же было каким-то безликим и угрюмым. С низкими тучами небосвод не предвещал ничего хорошего. Мрачностью русской равнины и мрачностью веяло от этого пейзажа.
Затем издали со свистом прилетела французская пуля, что попала в Андрея. От боли молодой человек тихо застонал и вздрогнул. Почувствовал на какой-то момент, как внутри ранения что-то стало наливаться или набухать. Кажется, небо дрогнуло в высоте и приблизилось к человеку, когда тот упал со своего скакуна на слегка влажную траву и глядел в небеса немигающими глазами. Тухли краски этого мира. Адвентов, как в бреду, еще слышал стрельбу на опушке леса. Он слышал, как Алексей переговаривался с Василием, но не мог даже, ни на чуточку повернуть свою голову, чтобы разглядеть, сколько осталось французов. Забытье пришло, как удар обухом по темени. Кануло в пустоту плоское ползучее облаками небо, березы, кавалеристы и весь этот мир.
Бесконечные километры пустоты раскинулись перед взором молодого человека. Он слышал, как что-то во мраке там ухало тревожно и звонко. Еще Андрей слышал там чьи-то шаги, чей-то печальный шепот. Калуга иногда выплывала из этой пустоты. Бледными красками неизвестный художник рисовал перед Адвентовым планировку родного города. Чей-то плач прорывался из этой сумбурной пустоты, что от этого Андрею становилось страшно и печально. Он хотел вырваться из этих невероятных зрелищ пустоты, кошмаров и сменяющихся мрачными призрачными картинами, но не мог.