«Пора и честь знать!» решил я и, подхватив вещмешок, рванул подальше от этого «веселья». Сзади же раздавались выстрелы обиженных фрицев. Вскоре стрельба стала тише и тише, и тут я понял, что чувствую себя нормально, боль в голове исчезла, слух восстановился, так как я слышал щебет птиц, звон кружившихся комаров и далекую канонаду. Видно, все ж Сварог меня излечивает. Отойдя от дороги километров на пять, решил передохнуть, возле лесного ручья, что протекал в низине. Развел маленький костерчик, чтобы разогреть банку тушенки, пока она разогревалась, нарвал растущего в низине лабазника для чая, на поляне вверху насобирал душицы и зверобоя, все это в совокупности общеукрепляющий чай. Сюда бы, конечно, еще ягод шиповника, но за не- имением гербовой пишут и на туалетной бумаге. Разогрев тушенку, поставил на костер котелок для чая. Неожиданно «Хранитель» дал сигнал тревоги, и я, вынув «ТТ» откатился от костра под куст тальника, который укрыл меня от посторонних взоров, от пуль, правда, не спасет, но все ж укрытие. Похрустывание веток под ногами дало мне направление и примерное количество крадущихся.
Стой, стрелять буду! решился я обозначить себя первым.
Выходи сам, а то тоже пальнем! раздался хриплый голос в ответ.
А как насчет «Феньки» (Ф-1) в ответ? поинтересовался я.
Они помолчали, так как осколки 600-граммовой ребристой гранаты разлетаются на 200 м и спрятаться от нее почти невозможно.
Ладно, выходим, только не стреляй! из кустов вышли четыре красноармейца.
Заросшие щетиной лица. У одного была забинтована голова, у другого плечо. Сквозь грязные бинты, наспех забинтованные, просочилась кровь. Оружие было лишь у двоих: винтовка «Мосина» и пулемет «Дегтярева». Раненые брели, опираясь на палки. Увидев их, я опустил пистолет.
Ха, смотрите братцы, лейтенантик из штаба! В лес побежал, от немцев отсиживаться! начал ёрничать и издеваться тот, что был с винтовкой.
Я подошел к нему и, схватив винтовку за дуло, отведя ее от себя, нанес ему хорошую оплеуху. Выронив винтовку, он выхватил нож и, оскалив зубы, начал, пригнувшись, приближаться ко мне. Отбив блоком левой руки его удар, я нанес ему встречный в солнечное сплетение, и когда он рухнул на колени, добавил ему еще сцепленными в кулак руками по затылку.
Поспи, дорогой, отдохни! выдохнул я и посмотрел на остальных. Ну, кто еще хочет отведать лейтенантских «юлей»?
Не обижайся, товарищ лейтенант! От голода да неудач, вот он и сорвался. Так-то он хороший разведчик, да видно припекло, вот и полез на рожон. заметил пулеметчик.
Ладно, садитесь обедать, а потом я осмотрю ваши раны. предложил я им и выдал каждому по два сухаря и банку тушенки.
Они не стали разогревать тушенку и ели ее холодную, с жадностью и торопливо. Видно давно голодали. Опустевшие банки они очистили до блеска, вот в них я им и налил травяного чая, где они размачивали сухари и сосали их, млея от накатившей сытости. Поставив вновь опустевший котелок на костер, так как мне нужна была горячая вода, я привел в чувство разведчика, выдав ему тушенку и сухари. Взяв все это и пряча от меня глаза, он, буркнув что-то типа «Извини, командир, ошибся!», отошел к своим и принялся есть.
Я же осторожно размотал грязный бинт с головы бойца, резко оторвал его от раны. Он вскрикнул, пытаясь прикрыть раненое место рукой, но я отбил его грязную руку и стал тампоном очищать рану. Пуля или осколок прошли по касательной. Рана кровоточила сильно, но не опасно. Нарвав возле ручья листьев подорожника и лабазника, я поставил котелок с травой и цветами лабазника на слабый огонь, так как этим отваром хорошо промывать раны. Сам же стал в крышке котелка перетирать листья подорожника, после промывки ранения положу их на кровоточивую рану, чтобы быстрее все затянулось. Остудив отвар, я промыл им рану и, положив подорожник, перевязал стерильным бинтом.
Вот у второго ранение оказалось более серьезным. Пуля застряла в плече, и если ее не вынуть, он умрет от заражения крови.
Жить хочешь? спросил я его. Он кивнул. Ну тогда придется потерпеть, дорогой! Пулю все-равно надо доставать, а до наших далеко, сам знаешь.
Говоря, я ощущал на себе просящий взгляд молодого еще парня, который хотел очень жить.
Подготовьте вот здесь место. я указал на ровную площадку, хорошо освещаемую солнцем, и бойцы принялись расстилать свои шинели.
Я же, достав скальпель, йод, спирт и бинты, приготовил из своей крышки от котелка кювет для кипячения и обеззараживания скальпеля. Обработав руки и скальпель спиртом, смазав будущее место разреза йодом, затем незаметно повернув браслет, представил, что больной мой под глубоким наркозом. Повернув его на бок, я сделал разрез, где прощупывалась пуля, вот показалась ее головка, немного нажал на нее, и она скатилась на залитую кровью шинель. Обработав рану, я туго забинтовал ее, положив подушечки салфеток на входное отверстие, и, положив руки на них, стал излечивать его. Тепло пошло из моих рук, затягивая рану, организм изгонял всю заразу, излечивая себя. Моя энергетика лишь подхлестнула его защитные функции, и теперь он лечил свое ранение. Чувствуя, что сил у меня остается немного, я отошел и прилег головой на свой вещмешок.