Муж ее жил в Москве, ворочая куплями-продажами иномарок, а Зайдет, со своими тонкой талией, высокой грудью, с родинкой в левом углу тонких губ, тетешкалась с безвестным сиротою в Богом забытой деревне.
Иногда муж присылал красавице турецкую дубленку, итальянские сапоги, сережки с бриллиантами... Но куда здесь пойдешь в подобных сережках? Прогуляешься с кувшином до речки и обратно...
- Ты из Москвы? - тихо, стараясь, чтоб не услышала тетка, спрашивала меня Зайдет. - Я знаю, что из Москвы...
Помолчав, покусывая кончик черного повязанного на голове платка, она спрашивала еще:
- Скажи, ты не видел там моего мужа? Он толстый, с усами, зовут Гамзат... Правду скажи.
- Не видел, Зайдет.
- Возле метро "Аэропорт" живет...
- Нет.
- Квартиру двухкомнатную снимает...
- Не видел.
Взгляд Зайдет выражал недоверие.
- Как можно в одном городе жить и ни разу друг друга не встретить?..
- В Москве живет двенадцать миллионов человек...
- Это сколько?
- Ты училась в школе, Зайдет?
Она краснеет.
- Я родилась на дальнем пастбище, в семье пастуха... Нас в семье восемь детей, все девочки. Отец не хотел отдавать нас в школу, думал разбогатеть... Ты не знаешь? За неграмотную жену у нас большой калым платят! За ту, у которой образование - не платят почти ничего... Я в семье старшая. Гамзат дал за меня отцу подержанный "мерседес", говорят, такой больше двадцати тысяч долларов стоит... Отец очень радовался. Гамзат быстро научил его ездить. "Вот руль, - говорил он, - вот одна педаль, вот вторая. Нажмешь на левую педаль - "мерседес" едет, нажмешь правую - стоит". Отец сел в "мерседес", нажал на левую педаль и приехал из аула на свое пастбище. Нажал на правую, "мерседес" остановился... Он и сейчас стоит там, на дальнем пастбище, позади нашей сакли, куры живут в нем, молодые козы скачут по его крыше...
- Что ж Гамзат?
- Он вскоре после нашей свадьбы уехал. Я оказалась бесплодной, и вот... У нас не любят бесплодных женщин. Гамзат сказал отцу, что он обманул его, отдал за прекрасный, почти новый "мерседес" порченую девку...
Зайдет замолчала, терзая зубами платок.
- Только врет он, - сверкнув глазами, прошептала она, - врет, проклятый волк! Это не я бесплодна, не я, а он...
Кудрявый мальчик, прикорнувший на ковре в углу, вздрогнув, открыл глаза и, глядя на автомат в руках Зайдет, заплакал.
- Что ты, маленький, - ласково заговорила она. - Не бойся, не бойся, это всего лишь игрушка...
- Не-ет, - судорожно кривя рот, плакал малыш, - обманы-ы-ва-а-ешь... Это настоя-ащий... Настоящий автома-ат... Он стреля-ет! Из него можно уби-ить... Не люблю тебя! Ты дура... Я к маме хочу-у! Мама! Мама!..
Шаркая ногами, в комнату вошла старуха - тетка Салмана, живущая в сакле, как я понял, из милости.
- Ну-ка, - приказала ей Зайдет, - бабушка, забери этого постреленка.
Старуха, кудахча, подняла всхлипывающего мальчика на руки, целуя его, унесла в соседнюю комнату...
Мы помолчали, прислушиваясь к удаляющейся в сторону гор стрельбе.
- Кажется... погнали байсаевцев, - с облегчением сказала Зайдет, и... тут же вновь на ее лицо набежала туча.
- Почему Гамзат не взял тебя с собой? Ты - вон какая...
- Какая?
- Красавица.
Зайдет покраснела вновь, опустила голову, трогая длинными пальцами затвор лежащего на коленях АК-47.
- Скажешь тоже... Зачем я Гамзату? Разве Зайдет потерпит какую-нибудь другую женщину... А у него, люди рассказывают, там много женщин, не чета дикой горянке!
- Отчего ж тогда не разведешься с ним?
- О, Гамзат не дает развода! Отцу говорит: "Я за твою дочь отдал "мерседес", почти новый! Верни мне точно такой, и я дам развод твоей дочери...". О, он хитер! Он отлично знает, что его "мерседес", загаженный курами, стоит позади нашей сакли, а нового отцу негде взять... Гамзат самолюбив, он не дурак и в глубине души понимает, что я презираю его за ложь...