Мысль материальна. И не забывай, что мы все одной крови, что знаем мы, знают и они. С другой стороны, они тоже могли учуять твое присутствие.
Бред какой-то, я встал и отряхнулся. Ну а ты как тут оказался?
Мне приказано сохранить твою жизнь.
Блин, как в армии. Кем приказано?
Старейшинами.
Ох, е!
Ты очень важный свидетель, твое существование очень важно для нас, так как ты сможешь опознать убийц.
Каким образом? удивился я. Я же не видел их лиц.
Поверь мне, Антоний улыбнулся, Мы знаем способ.
Не вдохновило, констатировал я. И что мне теперь делать? Эти уроды и домой ко мне смогут попасть?
Да, смогут.
Блин, а если там мои предки будут, их же убьют к чертям собачьим.
Тут ты можешь не волноваться. Твои родители не пострадают. Они не вернутся домой до тех пор, пока все не закончится.
Пива хочу, задумчиво произнес я. Ты никуда не торопишься? Давай до магазина прогуляемся, я пивка куплю, у меня последние два дня с нервами совсем нелады стали.
Без проблем, пожал плечами Антоний.
Магазин был через дорогу. Все это время мы молча шли, не знаю, о чем думал этот могиканин, но мне дико хотелось к маме. Это только в боевиках главный герой обладает стальными (по американскому мнению) яйцами и мочит нехороших дяденек направо и налево, не сожалея и не боясь. А я нормальный среднестатистический житель Российский Федерации и хочу к маме. В конце концов я не привык, чтобы меня пыталась завалить пара вампиров или кто они там.
В магазине было на удивление спокойно. Не было покупателей, только пара продавщик и один охранник. Мы подошли с Антонием к прилавку, я по привычке,обернулся и спросил у него:
Пиво будешь?
Давай, не откажусь.
Сначала я не придал этому значения, однако спустя секунд десять с удивлением посмотрел на Антония.
Мне «троечку», если можно.
Мы вышли на улицу. Открыли банки и с удовольствием сделали по паре глотков. Я достал мятую пачку «Бонда» и закурил. Антоний хлебал «тройку» и задумчиво смотрел в даль.
Никогда бы не подумал, что ты пиво пьешь.
Сам поражаюсь.
А ты шутник, я посмотрел на Антония. Слушай, не в службу, а в дружбу. Можно я тебя буду называть или Антоном или Тошей. Мне имя Антоний ухо режет, не русское.
Да без вопросов.
Мне надо тебя к старейшинам отвезти, сказал Антоний.
Зачем? я поставил банку на землю и потянулся за второй сигаретой.
Нужно выяснить, кого ты видел два дня назад.
Я все понимаю, конечно, но это не может до завтра подождать? У меня были еще кое-какие дела.
Нет. Ну, как всегда.
Лады, вздохнул я. А где они сидят твои старейшины?
Для тебя далеко, для нас двоих нет.
Опять меня летать заставишь?
По другому никак.
Никак, значит никак. Сейчас пиво допьем и полетим. Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним, пропел я. Антоний с удивлением посмотрел на меня.
С ума схожу, объяснил я.
Антоний утвердительно кивнул.
Ладно, прокряхтел я. Пойдем потихоньку, пока пиво допьем.
Мы встали и пошли вверх по улице. Несмотря на тепло, начал задувать холодный ветер. Я посмотрел на горизонт. Небо затягивало тучами. Кое-где были видны всполохи молний приближалась гроза.
Слухай, Антон. А как ты в Сибири оказался? спросил я попутчика.
Сослали за убийство штабс-капитана на дуэли.
Это когда было?
Я точно не помню, но, кажется, году так в семнадцатом.
Тысяча девятьсот?
Нет, тысяча восемьсот.
Ох, е! И надолго сослали?
Если мне не изменяет память, то на пятнадцать лет.
А почему ты тогда назад не вернулся, ну, туда, откуда сослали?
Старейшины решили, что в Петербурге мне делать нечего, мои услуги больше необходимы здесь, в Сибири, поэтому я тут. Да и не нравится мне там. В глубинке русские люди другие, более открытые.
Почему? Я никогда не мог понять этой тенденции. Пару лет назад мне довелось побывать в Москве, и скажу вам, мне там очень не понравилось. Именно человеческое отношение.
Я родился в Генуе. Антон остановился. В то время наша фанатическая инквизиция достигла своего апогея, люди, несмотря на то, что пишут историки, уже устали от сумасшедших монахов и хотели жить, как они хотят, а не так, как говорит святая церковь. В пятнадцать лет я уехал в Рим по наставлению отца, он был уважаемым человеком в Генуе, знатным дворянином. Его связи помогли мне устроиться на новом месте, поступить в университет, окончить его, потом поступить на службу в Ватикан.