А я ещё очень люблю про секты читать, сказали сзади.
Гена сильно вздрогнул и выронил блюдце из рук. Оно упало, но не разбилось. Гена повернулся. Перед ним стоял Виталий, руки по швам, хитро щурился, словно хотел сказать что-то важное, но не говорил только лишь потому, что надеялся, что Гена сам всё поймёт.
У вас нет такой книги? Про мормонов или про молокан? добавил Виталий совсем уже каверзным тоном.
Тут Гена не выдержал:
Вам чего здесь надо, а?! взорвался он. Машину стиральную? Я её не отдаю, ясно? Так что, до свидания, ясно или не ясно?
Ясно, сказал Виталий весело. Спасибо за чай. Простите, если что не так.
Уходя, Виталий аккуратно прикрыл за собой входную дверь, а перед этим вполне серьёзно поклонился хозяину.
В квартире стало тихо и пусто.
Чувствовал себя Гена отвратительно. Появилась неоправданная слабость, как после болезни, и ещё что-то. Это был даже не стыд, а признание того, что всё бессмысленно в его жизни, и понимание, что именно в таком состоянии, человек и решается на убийство или на что-то в этом роде, потому что терять ему уже нечего.
Гена вернулся на кухню и сел на табурет, на котором умудрился заснуть Виталий. Каждое движение давалось ему с трудом. Он протянул руку и взял со стола рулон серебряной фольги. Отрывая от неё небольшие кусочки, Гена принялся сворачивать из фольги тонкие трубочки. Была у него такая дурная привычка.
ЮМОРИСТ
Если Юморист случайно встречал знакомого на улице, он говорил:
Привет. Я давно за тобой слежу.
Знакомый хмурился:
В смысле?
Я за тобой давно слежу, повторял Юморист. От самого сексшопа.
Чаще всего знакомый не понимал шутки. И Юморист пускался в объяснения.
Я за тобой от самого сексшопа иду. Ты там, наверное, покупал что-то.
Нет, отвечал знакомый, Я там ничего не покупал.
Юморист растолковывал, почему он выдумал сексшоп, и почему это всё весело. Беседа при этом окончательно теряла смысл, и знакомый спешил уйти.
Женщин Юморист радовал другой шуткой. Наскакивал и говорил задорным голосом:
Журнал «Лиза» рекомендует; Середина зимы, время стирать пуховик!
Почему-то он считал, что это смешно. Женщины были обратного мнения и вероятно, поэтому не торопились остаться у Юмориста на ночь.
Когда в гостях Юморист видел маленькую девочку, он всегда говорил родителям ребёнка:
Симпатичный у вас мальчик.
Родители поправляли, это девочка. А Юморист смеялся и говорил, что он понял, что это девочка, но специально назвал её мальчиком, «для смеха».
Родители переглядывались и отходили в сторону вместе с ребёнком.
Случалось и так, что в гостях (куда Юмориста звал всё реже и реже) он с хитрым лицом спрашивал:
Хорошо я выгляжу, хорошо?
Спрашивал несколько раз подряд. И когда ему отвечали, да, ты выглядишь хорошо, он ещё больше расцветал и говорил:
Третий завтрак вот секрет моей красоты.
Даже пьяные не смеялись этой шутке.
У Юмориста были высокие, худые и грустные родители. Они работали в медцентре. Работали давно. Папа был завотделением. Мама трудилась там же на полставки. Родители Юмориста очень любили сына. Шуток его они тоже не понимали. Они просто очень любили сына и пропускали его речи мимо ушей. Любовь родителей-медиков была грустная и тихая.
Когда Юморист поступил в медицинский институт, он переключился на шутки про врачей. Однокурсники, вместо приветствия, сразу говорили Юмористу:
Знаю!
И он даже не успевал сказать:
Знаешь, новый анекдот?
В институте Юморист влюбился. Девушку звали Катя. Когда она надевала белый халат, Юморист просто глаз не мог от неё отвести. Такая она в халате была взрослая, неприступная. Казалось, она становилась выше ростом. А когда она улыбалась, будто в темном помещении включали свет.
Никогда в жизни бы Юморист не решился познакомиться с Катей. Но случай помог. Они оба перепутали станции, и приехали вместо Электрозаводской на Автозаводскую. Бывает же такое!
Встретились в центре зала с пакетами, в которых лежали халаты и конспекты. Юморист сказал:
Привет от старых штиблет.
Катя улыбнулась:
Как тебя зовут?
У Юмориста пропало желание шутить:
Паша.
Я Катя.
Я знаю.
Юморист бережно пожал прохладную, маленькую руку.
Нам к какому выходу?
У меня записано, заторопился Паша, и достал мятую бумажку из кармана. Нашел название «Электрозаводская».