Войдя внутрь, японец чемоданчик выронил, выпучил глаза и пробормотал по-русски:
– Мамотьки мои…
Да и Эраст Петрович, правду сказать, опешил.
В диванной (так назывался первый салон) стены были сплошь зеркальные, диваны – тисненого бархата, а пол – инкрустированного паркета. Далее располагалась столовая, где уже был сервирован стол, слепивший глаза блеском полированного серебра. По стенам висели картины малых голландцев – как сразу определил опытным глазом Фандорин, подлинные.
– Когда прикажете подавать ленч, сэр? – осведомился стюард.
– Рейта, рейта!– сладострастно простонал Маса, успевший заглянуть в следующее помещение. – Господин, вы будете принимать ванну?
Посередине просторной комнаты возвышалась бронзовая чаша, опирающаяся на мраморный постамент четырьмя львиными лапами. Судя по пару, вода была горячая, налитая совсем недавно.
Эраст Петрович только головой покачал.
– Нет, я, п-пожалуй, полистаю газеты.
Как он заметил, на столике в диванной была приготовлена свежая пресса.
– Ну, тогда я.
Маса немедленно начал раздеваться. Фандорин же подошел к окну и стал смотреть на пассажиров, садящихся в соседний вагон.
Люди как люди, ничего особенного. Что пялятся на окна и на франта в белоснежном костюме, это естественно. Удивили Эраста Петровича только два обстоятельства: среди путешествующих было весьма мало женщин, а почти у каждого мужчины при себе имелось оружие – как минимум револьвер в кобуре, а то и ружьё. Странно. В газетах писали, что стычек с краснокожими в этих краях больше нет. Шайенны, сиу, свирепые шошоны давным-давно зарыли топор войны и мирно сидят в своих резервациях.
Звякнул колокол. Паровоз нетерпеливо загудел.
Всё, поехали.
Глядя на желто-зеленую степь, которую американцы называют «прерией», Эраст Петрович размышлял не про полковника Стара и его «загадочное дело», а про технический прогресс.
Еще какие-нибудь четверть века назад переселенцы, двигающиеся в сторону Тихоокеанского побережья, пылили по этим тысячемильным просторам на телегах, терпя немыслимые лишения и рискуя потерять скальп. И вот опасное путешествие от океана до океана, занимавшее месяцы, сжалось до каких-то пяти суток, которые к тому же можно провести со всем комфортом, читая книгу или раздумывая о вечности. Главный смысл прогресса не в удобствах и даже не в безопасности. Развитие цивилизации дает человеку возможность сконцентрировать духовную энергию не на унизительных тяготах бытия, а на его глубинной сути.
Трасса шла через плавные холмы, сплошь покрытые травой, и казалось, что поезд покачивает на неспешных волнах океана. Потом, на самом горизонте, степь вздыбилась зелеными морщинами гор, будто навстречу двигалось гигантское цунами. Где-то там, у подножия, и располагался Круктаун,
Перед тем как усесться за чтение прессы, Эраст Петрович заглянул в ванную комнату – посмотреть, как дела у Масы.
У Масы все было прекрасно. Через поднятые окна задувал свежий ветерок, стюард подливал ароматный чай, а японец блаженствовал, развалившись в ванне, и орал свою любимую песню про пьяницу-самурая из клана Курода.
В диванной Фандорин на минутку задержался перед зеркалом. Решительно, белый костюм стоил своих денег. У мистера Ланцетти, портного с Кембридж-стрит, было большое будущее.
На первой странице «Нью-Йорк таймc» писали об ужасном пожаре в штате Миннесота. В этой стране всё было гигантское, превосходящее воображение, Эраст Петрович попытался представить себе огненный смерч в 4 мили высотой и 20 миль шириной, несущийся вперед со скоростью ветра. Пять городов выгорели дотла. В местечке Хинкли погибли все, кто не догадался забраться в колодец или в реку. Доблестный машинист, рискуя сгореть заживо, въехал на поезде в пылающий Сканк-Лейк и вывез прямо из пекла 300 человек.