Всё воюете? раздалось за моей спиной, и я повернулась, чтобы увидеть худющую фигуру кузнеца.
Рин стоял улыбаясь, и в темноте его почти не было видно, только эта белозубая улыбка да искры в глазах, которые умудрялись отражать свет едва проявившихся на потемневшем небосклоне звезд. Рин был другом детства и соседом по улице. Их дом стоял через три от нашего.
Да, немного, отозвалась я, и попыталась сдуть прядь волос, маячущую перед глазами.
Да, эхом отозвался кузнец, он все еще улыбался, но глаза скользнули с моего лица, осмотрев с ног до головы, и дружелюбная усмешка сползла с лица Рина. Парень удивленно присвистнул:
Это кто ж тебя так отделал? У тебя что там кровь?? указав на перемазанные кровью доспехи, парень ошарашенно уставился на мненя округлившимися от неподдельного ужаса глазами. Рин с детства боялся крови. Это у них семейное. И вот ведь рассмотрел в темноте-то
Дайпатор, только и выдохнула я. Друг знал о моих намерениях отправиться в параллельный мир. Поэтому объяснять дальше смысла не было.
Я знал, конечно, что ты ненормальная, но что на всю голову
Рин, оборвала я дружественную критику, парень понятливо кивнул и замолчал. Я доспехи не могу снять, пожаловалась я, чувствуя, как ноет спина от тяжести, и ноги начинают мелко подрагивать в районе колен.
Пойдем, подскочил кузнец и, развернувшись, уже сделал пару шагов, потом вернулся, выхватил сумку из моих рук и попытался поднять стоящий на земле молот. И приподнял, но тут же уронил обратно и раздраженно зашипел.
Брось, сама донесу, успокоила я парня и, ухватившись за рукоять, закинула молот на плечо, поймав на себе завистливый взгляд темно-зеленых глаз. Друг хоть и мечтал стать кузнецом, но телосложением не вышел. Был щуплым с самого младенчества. Так что о том, чтобы поднять молот, он только мечтал. Поэтому в кузне занимался скорее умственным трудом, нежели физическим придумывал крепления, продумывал формы будущего изделия и смешивал металлы для варки стали, стараясь увеличить прочность и гибкость. Отец Рина не мог нарадоваться на смышленость своего младшего сына. А вот сам Рин Да, что тут сказать. Рин отличный друг, очень ответственный парень, и, что немаловажно, секреты хранить умеет. А это в Пустоши всегда ценилось.
Переступив порог кузни деревянной добротной постройки с причудливой конусовидной крышей, в центре которой было оставлено круглое отверстие, для того чтобы дым беспрепятственно мог выходить наружу. Иначе тут находится было бы просто не возможно. В печи стоял большой котел, под которыми тлели ярко-красные угли, раздуваемые механическими мехами, приводимыми в движение хитрым механизмом, который опять же придумал Рин. В котле варилась сталь. И воздух здесь был с соответствующим привкусом раскаленного метала.
Пройдя к скамейке, села, с наслаждением вытянув ноги перед собой, и облокотилась спиной о стену.
Рин с крайне серьезным видом рылся в углу на полке. Затем все-таки стянул с самой верхней какую-то коробку и поставил ее на деревянный стол, стоящий вдоль стены. Потом вышел в подсобку. Вернулся с тазиком, наполненным водой, и белыми полотенцами, переброшенными через плечо. Наконец, повернулся ко мне и, похлопав по стоящему возле стола табурету, позвал:
Хикари.
Иду, отозвалась я.
Откуда доспехи? пристально разглядывая мое приобретение и пытаясь найти крепления, которые бы позволили безболезненно снять с меня эту конструкцию, спросил друг.
Это папины, ответила я и зашипела, когда парень неосторожно потянул нагрудник, который в свою очередь задел и без того токающую рану.
Прости, вздрогнул Рин и побледнел.
Только бы в обморок не упал.
Насколько я помню, у твоего отца были другие, выдохнул парень, и, выпрямившись и обойдя сидящую меня на стуле, принялся рассматривать панцирь, прикрывающий спину.
Да. Просто я участвовала в битве и победила. Мне достались доспехи противника. Так что я их соединила с отцовскими.
И что они теперь могут? поинтересовался Рин.
Ну, они точно невидимые. А на счет прочности ничего не могу сказать. Не довелось проверить.
О, кажется, нашел! воскликнул довольный парень, и одновременно с этим раздался резкий щелчок, а передняя и задняя пластины доспеха разошлись на плечах и со звоном упали к ногам. Я согнулась от резкой боли, полоснувшей по груди, а Рин отошел к столу и, уперевшись руками на столешницу, склонил голову и так и замер. В красноватом свете, которым окрашивало помещение пылающее в печи пламя, волосы Рина, и без того рыжие, сейчас сияли нестерпимо ярко, напоминая жидкий огонь.