Записки светского паломника
Книга 3
Светлана Кутузова
© Светлана Кутузова, 2020
1
Мы мчимся по трассе Санкт-Петербург Новгород на скорости под 130 км в час. Макс ведет машину спокойно и уверенно. Но я вижу, что он тоже напряжен, как и я. Я много говорю и размахиваю руками.
Почему твоя дочь решила заболеть накануне выходного дня, когда все трассы забиты и все билеты на автобус проданы? спрашивает он.
Решила? Я усмехаюсь. Просто ей не понравился лагерь. Она всю неделю просила меня забрать ее обратно. Вернее, нет. Она говорила, что не хочет там быть.
Скажи дочери, чтобы в следующий раз формулировала свои желания в позитивном ключе. Не где она быть не хочет, а где она быть хочет.
Я улыбаюсь. Почему-то еще улыбаюсь.
Фельдшер из лагеря позвонила накануне. Сказала, что оставляет дочь у себя в кабинете на ночь из-за резкой головной боли и поднявшейся температуры. Возможно, она просто перегрелась, решаем мы с ней.
Утром она снова звонит с извинениями: «Простите, но я вызвала вашей дочери скорую. У нее началась рвота, и я проверила ее на признаки воспаления легких. И я их нашла». Она просит прощения, словно доставила мне неудобство излишними хлопотами, переживает, что зря проявила излишнюю бдительность. Она еще не знает, что в тот день спасла моей дочери жизнь.
Пока я мечусь в поисках машины, потому что все билеты на междугородние автобусы уже давно распроданы, скорая увозит ее со словами «Состояние крайней степени тяжести». Я кричу в трубку: «Как крайней? Ведь только что было средней!» Они молчат.
Люди ценны своими делами. И умением бросить все ради друзей. Макс слушает мои сбивчивые объяснения в трубку, звонит своей подруге, которую должен был встретить на вокзале, говорит, что встретить ее не может, объясняет, где лежат ключи от квартиры и выезжает ко мне.
4 часа пути. На такой скорости несколько меньше. Я еще смеюсь. Но в какой-то момент маска спадает с меня и я начинаю биться в истерике на переднем сиденье его джипа.
Она должна жить, твержу я сквозь слезы.
Ну ты же понимаешь, что она ничего и никому не должна, говорит он тихо. У каждого своя судьба.
Я начинаю рыдать в голос.
Помоги ей!!! Я прошу тебя помоги!!!
Я сделаю все, что смогу.
2
Наша третья книга не будет гладкой и причесанной. В ней много событий, через которые мне пришлось пройти, и событий очень не простых. В ней также много людей, которые помогали мне на этом пути. И людей, через которых Бог помогал мне. В этом я теперь абсолютно уверена.
А еще в ней будет чудесный остров Корфу уникальное место для паломника. Место, где на очень маленьком пространстве умещаются аж 106 монастырей. Место, где покоятся мощи чудесного христианского святого Спиридона Тримифунтского. Я хочу рассказать вам и о красоте этого острова, и о его чудесах, не теряя последовательность событий, которые меня туда привели.
Когда этот отрезок моей жизни начинался, я была больше человеком мистически эзотерического толка. Мои попытки обрести смысл жизни на этом этапе мало пересекались с христианством, но зато сильно пересекались с различными эзотерическими учениями.
Макс был Мастером рейки. Рейки это японская система целительства, которая через специальные обряды посвящения обучает людей лечить других через наложение рук. Целитель прикладывает руки к различным местам больного человека и приглашает вселенскую космическую энергию прийти и помочь ему в этом исцелении.
Рейки пришло в мою жизнь еще в юности, а само учение ведет свое начало от Мастера Микао Усуи, который, согласно преданию, много дней медитировал на горе в попытке постичь, как избавить людей от страданий. По окончании этой длительной медитации ему был явлен дар исцелять других людей, который стал передаваться по линии его прямых учеников, а после и через его последователей.
Мне сложно писать о рейки, хотя я была его адептом многие годы. Потому что я действительно видела случаи исцеления других людей и была к ним причастна. Но сейчас мне трудно понять, к кому обращается практикующий, призывая эту «вселенскую космическую силу». Также как сложно понять письма к Мирозданию. Я сравниваю это обращение с адресным обращением к святым. И такая степень обобщения звучит для меня сейчас как «на деревню дедушке», да простят меня все практикующие.