Я сам сам видел. почти прошептал Чёртик, хлопая рыжими ресницами.
Мужчина запрокинул голову назад и покатился со смеху.
Видали сучонка? Подкованный на порнушке! Мы с Пупсиком как-нибудь без твоей матери разберёмся. Девица прыснула и положила руку на дёргающееся от смеха колено Пупсика.
Так ведь пискнул Чёртик, но осёкся.
Автомобиль остановился у двухэтажного дома. Компактного и приземистого, с квадратной террасой.
Маловат для мотеля, заключил Пупсик. Тут точно есть номера?
У нас всегда есть свободные! заверил Чертёнок, выбираясь из машины.
Он чуть отстал от парочки, чтобы беззастенчиво любоваться крепенькой, но стройной фигуркой девушки. Она шла не спеша, будто нехотя, вихляя бёдрами и равнодушно осматриваясь. Чёртик завороженно уставился на её обтянутый голубыми джинсами-скинни зад. Красный флажок с надписью «Levis» на заднем кармане плавно, как яхта на волнах, покачивался вверх-вниз. Под этим же карманом в прорези выглядывал полумесяц загорелой ягодицы.
Ручонка одуревшего мальчишки невольно потянулась к источнику соблазна.
Глянь-ка, он на твой бампер залип. Всегда тебе говорил, что он классный. Мужчина оскалился в белозубой улыбке и стиснул ту самую, с флажком, ягодицу. Девушка хохотнула и бросила Чёртику через плечо:
Ну шлёпни, раз так неймётся. А то слюни вон до колен распустил.
Чертёнок снова залился краской, хлюпнул носом и обогнал смеющуюся парочку. Молодые люди, отсмеявшись, оглядывались по сторонам. Мужчина не переставал удивляться окружающей обстановке: чудным сооружениям из шин, хаотично расставленным по территории двора; дорожке, вымощенной из автомобильных дисков, по краям которой громоздились неуклюжие конструкции из элементов автомобильной светотехники, оборудованные под уличные фонари-прожекторы. В качестве основного биологического компонента ландшафтного дизайна кучные заросли клещевины и борщевика, заполонившие все свободные от «архитектуры» клочки пространства.
На террасе в бежевом автомобильном кресле, установленном на две шины, сидела женщина. Второе, такое же, пустовало рядом. Завидев прибывших, женщина медленно, царственно встала и спустилась по ступенькам навстречу.
Парочка, слегка опешив, остановилась. Чертёнок по-кошачьи льстиво приник к женщине, не переставая глазеть на розоволосую девицу.
Добро пожаловать! хлёстким, как плётка, властным и, в то же время, деликатным и любезным голосом женщина поприветствовала гостей.
Рослая, статная, плечистая, как гренадёр, с длинными охристо-ржавыми волосами, прямыми и гладкими, как медная проволока, с меловой кожей на крупном скуластом лице. Карие, почти чёрные с красными зрачками глаза смотрели прожигающе и внимательно. Хозяйка была одета в плотное, ушитое в талии, с драпированной юбкой платье из чёрной саржи, с воротником-стойкой. Наряд походил бы на костюм для охоты поздневикторианского периода, если бы не надетый поверх него тёмно-коричневый кожаный фартук с прямоугольными карманами, какие бывают у кузнецов или мясников.
Дьяволица. шепнула своему спутнику девушка, не отрывая взгляда от пары крупных, чуть клонящихся друг другу, будто отшлифованных до блеска рогов, венчавших рыжеволосую голову хозяйки.
Атмосферно тут у вас, стилизовано, нервно хихикнул мужчина.
Чертёнок хрюкнул и потупился. Женщина жестом пригласила гостей следовать в дом.
Ветер усиливался. Колошматил растительность, свистел в окружностях шин и вертел-подбрасывал висевшую на террасе ветряную мельницу из оловянных шестерёнок и велосипедных цепей. Зубчатые колёсики, тараня друг друга и путаясь с цепями, тряслись как в ознобе и обиженно бряцали.
Интерьерчик что надо! неприлично присвистнул мужчина, увидев на террасе два автокресла. Чей порш раздербанили?
Чёртик снова хрюкнул и захихикал, затренькал, как балалайка. Мать осадила его суровым взглядом. Мальчишка проскочил к двери и притулился у стены. Девушка нагнулась к одному из кресел и подняла с сидения пригорюнившуюся тряпичную куклу с острыми рожками.
Твоя подружка, малыш?
Парнишка забавно нахохлился, надул щёки в детском гневе и вырвал куклу из рук девушки.
Она не моя! запальчиво выкрикнул и спрятал за спину.
Его рогатая мать усмехнулась.
Небо исказилось судорогой молнии, рыгнуло раскатами и хлынуло гремучим, яростным градом. Градины замолотили по земле, по дорожкам, крыше, по барабанным перепонкам и заросшим повседневной коростой мыслям.