Они и так заметила птица, щёлкнув клювом. Им твои слова по концу брюшка
Цыц! повысил голос собеседник и поднялся. Про самца подумаю позже. Это женщины выдумываются с вдохновением божиим, а мужчины
Он обречённо махнул рукой.
Давай за дело! На чём я остановился?
И сказал Бог: да соберётся начала было Птица, но голос ребёнка перебил её.
Папа!
Мужчина вновь обернулся. Мальчик распустил ленту и почти закончил выкладывать из осыпавшихся ракушек и камней большой белый крест на жёлтом песке. Изменившись в лице, Отец подошел к нему, поцеловал в крутой лобик.
Не рисуй больше такое! Бяка!
И одним движением руки изменил крест на знак бесконечности.
Вот так! Подумай над этим, сын
Он снова вернулся на берег и ступил босыми ногами в полосу прибоя.
Итак Дух, на чем бишь я остановился?
Песнь третья: О чём думают боги?
А вроде в этот раз неплохо?
Черноволосый мужчина стоял на краю обрыва и смотрел вниз. Там расстилались зелёные ковровые дорожки лесов, на которых некто рассыпал шаловливой рукой бусины озёр, нити речек и ручейков. Ещё дальше хмурило седые брови прибоя море. И над всем возносилось голубое небо, по краям прихотливо украшенное ажурными облаками, словно обеденный стол салфетками с вышивкой ришелье.
Птица, вовсе не похожая на альбатроса, плавно опустилась рядом. Поводила тупоклювой головой вправо-влево, открыла и закрыла глаза будто не доверяла собственному зрению. Переступила с лапы на лапу.
Вот теперь хорошо весьма! довольно заворчала она, разглядев всё в мельчайших подробностях. Кстати, а где наш мальчик?
Лепит тварей божиих, ответил мужчина и махнул широкой ладонью куда-то себе за спину, в этот раз решил обойтись одной головой и четырьмя конечностями для сухопутных.
Достижение, однако! заметила Птица и вдруг подпрыгнула. Отец, он, что же, ВСЕХ лепит?
Нет, конечно, усмехнулся тот. ЭТИХ я ему не доверил.
И где же ОНИ? Птица продолжала нервно оглядываться.
Мужчина потупился в мир, лежащий под его босыми ногами, и едва слышно поправил собеседника:
Она
Опять?! всплеснула крыльями Птица. Ну, сколько ж можно ж?
Помолчав, поинтересовалась не без ехидства:
А какой теперь масти?
Блондинка, как и договаривались, обиженно отвечал Отец. Я своё слово держу!
Деда! раздалось из-за их спин.
Повернувшаяся первой Птица отшатнулась, не удержалась и сверзнулась с обрыва в объятия нового мира.
Что, маленькая?
Мужчина, смеясь, подхватил на руки девчушку лет трёх и нежно отвел в сторону льняные кудряшки, зацепившиеся за длиннющие ресницы.
Тяжело дыша, Птица перевалила через край обрыва и растянулась на камнях, обмахиваясь крылом.
Кто это? спросила она и добавила несколько слов, которые Отец ещё не придумал.
Е-ва! малышка улыбнулась, показав отсутствие двух передних зубов.
И о чём ты думал в этот раз? подозрительно поинтересовалась Птица, разглядывая снизу вверх: смешные розовые пятки, торчащие лопатки и маленькие пальчики девочки, которыми она гладила по лицу держащего её мужчину.
О старости! честно признался тот. О стакане воды и яичнице-глазунье.
Пойдём в сад! девочка подёргала его за короткую бороду. Ну, пойдём!
Пойдём, пойдём, покладисто согласился Отец. А зачем?
Там червяк!
Мужчина подавился мечтами. Птица гагакнула и шаттлом поднялась в воздух. Оба переглянулись.
Все в сад! решительно каркнула Птица. Смотреть твоего червяка!
Он не мой, глубокомысленно заявила малышка, он свой собственный!
Только паразитов нам не хватало! вздохнул Отец. С сожалением глянул на новенький, блестящий, как рождественская игрушка, мир и пошёл от него прочь.
Песнь четвёртая: Прогулка в точке бифуркации
Чего так долго идём, Отец?
Большая белая птица, вовсе не похожая на альбатроса, недовольно покрутила головой. Заметив на тропинке, шедшей к Райскому Саду, дымящийся разлом, полный грязи, открыла было клюв, но опоздала: черноволосый мужчина ступил босой ногой прямо в булькающий поток. Выругался, перескочил трещину, бережно удерживая на руках светловолосую девочку, которая с лукавой улыбкой закрывала ладошками его глаза.
Слепую Судьбу знаю, буркнула Птица и, приземлившись впереди идущих, неуклюже засеменила по присыпанной розоватым песком дорожке. Слепого Бога нет!