В небе летел утюг.
Круто, но «в небе» лишнее. Где утюг еще может летать?
В комнате, например.
И то верно. Идея хорошая. А куда он летел?
А кто у нас писатель? Вот сиди и думай.
Сидел и думал. А утюги всё летели, летели
Герой нашего времени
Почему санаторий? Потому, что все другое уже испытал. Отели, съемные квартиры, палатки, жесткие скамьи на вокзалах. А вот так, чтобы отдельный номер, трехразовое питание, врачи, процедуры и интернет в телефоне такого еще не было.
От чего собираешься лечиться? спросили меня.
Я растерялся. Явных болячек не было, но преследовало чувство, что они скоро появятся.
Учти, что хороший врач всегда найдет болезнь, чтобы полечить, а упорное лечение приводит к развитию этой болезни, предупредили меня.
Я кивнул и решил ни от чего не лечиться. Тем более, что мой выбор пал на санаторий в Кисловодске. Это лермонтовские места, а проблема «героя нашего времени» меня занимала еще со школы. Тогда я был уверен, что герои должны критически смотреть на мир, ходить под дождем с романтично поднятым воротником, помалкивать, выглядеть таинственно, вызывая интерес противоположного пола. Потом учитель литературы объяснил, что такие герои это «лишние люди», а успех у женщин мало что значит в бурном течении жизни.
Тогда мой герой опустил воротник, начал улыбаться, перестал интересоваться женщинами, взял ледоруб и отправился в горы. В горах было красиво и романтично. Особенно, когда герой смотрел на них снизу, слушая песни Высоцкого. К сожалению, такие герои не пользовались успехом. «Каждый сходит с ума по-своему», это было самой мягкой оценкой таких подвигов. Но горы и горные реки наркотик. Это особенно ощущалось, когда собиралась компания героев для обсуждения новых приключений.
«Это позерство и ненужный риск», решил герой, когда у него родилась дочка. Надо вкалывать и приносить пользу. А если связался с наукой, то хорошо бы сделать парочку открытий, чтобы все поняли, какой ты молодец. Потом уровень героя снизился еще больше. «Если ты кому-то нужен, то почти герой», такая мысль возникла совсем недавно. Главное, чтобы не молчал телефон и не был пуст почтовый ящик.
С такими мыслями я сел в купе поезда Москва-Кисловодск, еще не зная, что в результате этой поездки проблема «героя нашего времени» для меня будет решена окончательно.
Телевизор не работает, предупредил проводник. Сеть работает, а монитор сломался. Чаю хотите?
Чаю я не хотел. Хотел, чтобы не дуло из кондиционера. Проводник вздохнул:
А другим жарко. Вы тут покрутите, может потеплеет.
Я покрутил. Не потеплело. Помогло скомканное полотенце, вставшее на пути ледяного потока. С монитором тоже проблем не было. Его заменил планшет, который сразу поймал сеть. Жизнь стала налаживаться.
Вскоре я понял, что столкнулся с мелочами, на которые не стоит обращать внимания. Об этом говорил плакат, висящий в сверкающем туалете: «Соблюдайте чистоту. Что может быть хуже неработающего туалета в вагоне?»
В самом деле, что может быть хуже?
Часа через два ко мне подселили попутчика крепкого мужчину в спортивном костюме. Седина раскрасила остаток его волос, но это не мешало ему выглядеть бодро. Мужчина поздоровался и поправил на столике пульт от телевизора, чтобы он лежал параллельно краю.
В санаторий? поинтересовался мужчина.
Я вздохнул. Видимо, мой внешний вид не предполагал ничего другого.
Я два раза в год езжу в Кисловодск, утешил меня попутчик. У меня там норма десять километров в день по парку.
Прекрасно выглядите, поддержал я разговор.
Мне шестьдесят, похвастался мужчина. Спорт, диета, режим.
Дальше узнал, что секс у него раз в неделю, часы фирмы Аpple, телевизор с изогнутым экраном, что он банкир, у которого все схвачено, но машины у него нет.
Такси обходится дешевле, пояснил он.
Книг он не читал.
Жизнь я изучил без книг. Читал в молодости, когда ничего не знал и верил написанному. Потом убедился, что вне книжных переплетов всё по-другому.
Уж не герой ли он нашего времени? Вроде правильно живет, по расписанию. Вежливый, пышет здоровьем, все у него хорошо, никому не мешает. Немного скучный отказался от похода в вагон-ресторан, сославшись на диету, но это можно пережить. Обедать я пошел один.