Не понял
Первый отчего-то покосился на телефон, а затем беспокойно обошёл взглядом стены так, словно пытался убедиться в отсутствии у них классических «ушей».
Надо менять принципы хозяйствования, «почему-то» не устрашился Иванов. А заставить людей беречь имущество можно только одним способом
Воспитанием коммунистического отношения к труду! «идейно воскрес» Городецкий.
Нет, даже не усмехнулся Иванов. До этого «коммунистического отношения» как до морковкина заговенья. Поэтому воспитать можно, только сделав «ничейное» имущество своим.
Оно и так общенародное! кося глазом на начальство, вновь заступился за марксизм-ленинизм Городецкий. Иванов даже не удостоил его взгляда.
«Своим» значит, находящимся в коллективной собственности: бригады, завода, треста. За своё люди будут стоять насмерть: от этого напрямую зависит их личное благополучие. А искать крайнего в условиях теперешнего «бесхозного хозяйствования», чтобы потрафить взглядам начальства безнравственно. Это даже не путь в никуда: это путь вниз, в преисподнюю! Да, вы можете посадить бедолагу зама: у нас ведь, если нельзя, но очень хочется, то можно. Но это уже без меня! Я в таких делах не участвую!
Помертвевший от страха Городецкий не знал, куда девать тело, к несчастью, оказавшееся начальственно дородным: метр восемьдесят пять на сто килограммов живого веса. Руки его то ныряли под стол, то прятались под ягодицы, не давая покоя ни себе, ни «нижнему бюсту». Афронт «ничтожного следователишки» превзошёл все мыслимые пределы: Иванов «докатился до ревизии основ» а, значит, до антисоветизма. Правда, из Москвы уже доходили какие-то неясные намёки на грядущие перемены, в том числе, и в экономике. Но точных-то инструкций не было! Установок на новый курс не было! А, значит, всё, что правее и левее по-прежнему, ревизионизм и оппортунизм!
Неожиданно уклонившись от дискуссии, Первый осторожно покосился на бумагу.
Но здесь этих доводов нет
А зачем бежать впереди паровоза?! покривил щекой Иванов. Будет день будет и пища! А пока достаточно и того, что я указал в своём рапорте на Ваше имя.
Кстати насчёт рапорта, поморщился секретарь. Вы, конечно известный бретёр, но зачем же так откровенно?! Зачем Вам понадобилось озаглавливать этот документ словом «рапорт», да ещё на имя Первого секретаря обкома партии, да ещё начинать его словами «Настоящим довожу до Вашего сведения»?! Я ведь не Ваше непосредственное начальство!
Ну, а как же статья шестая Конституции о «руководящей и направляющей»? не стал обряжаться в невинность Иванов.
Первый с ухмылкой на лице подался вперёд.
Но Вы же как это: процессуально самостоятельное лицо?! Я тут консультировался с юристами, и они мне так прямо и сказали: следователь процессуально самостоятельное лицо! Ещё сослались на какой-то кодекс!
«Процессуально самостоятельное»
Под горькую усмешку на лице Иванов покачал головой.
Шага ступить не дают этому «процессуально самостоятельному» Вот Вы: какого извиняюсь Вы вмешиваетесь в ход расследования?! Это я такой дурак, что плюёт против ветра: другой «возьмёт под козырёк»! Вот тебе и вся «процессуальная самостоятельность»! И ведь такая ситуация не по одному этому делу: по всем хозяйственным!.. А, если бы я был членом партии, или, хотя бы, комсомольцем?! Да Вы бы меня поедом заели!
Не вздумай «шагать не в ногу», потому что сразу же: «Эй, кто, там, шагает правой? Левой! Левой! Левой!».
Хотите работать со мной?
Челюсти Иванова и Городецкого отвисли в унисон. Иванов как «не из нашего двора» подобрал её первой.
Работать с Вами? Кем? Каллисфеном? Чтобы и меня тоже «скормили львам»?
Ну, почему так сразу
Да потому, товарищ Первый секретарь, что правду у нас, как не любили, так и не любят. И чтобы ни делалось, всё будет, как у Екклесиаста: «что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».
Ну, не скажите, покачал головой Первый. Судя по той информации, которой я располагаю, некоторые «большие товарищи» в Москве задумываются примерно в том же направлении, что и Вы.
Городецкий до крови закусил губу: «промахнулся» с Ивановым!
Не разглядел «перспективных» блёсток в гражданине, который неожиданно оказался или может оказаться «товарищем», да ещё вышестоящим!