Фуфло, Пётр Николаевич! опять не захотел «проникнуться» Иванов. До Бога высоко, до царя далеко! Скоро им будет не до нас!
Ты думаешь?
По голосу прокурора чувствовалось, что у него уже начало «отлегать» не только от сердца, но и от другого места, куда более чувствительного к воздействиям извне. Он задышал ровнее и даже частично вернул себе привычный чахоточный румянец.
Так ведь «новая метла», Пётр Николаевич
Прокурор закусил губу: отчасти его следователь был прав. Совсем недавно кресло Генерального секретаря ЦК занял Михаил Сергеевич Горбачёв, товарищ относительно молодой, и по всему, деятельный. Отсюда был понятен расчёт Иванова на то, что это, действительно незначительное, дело вскоре потонет в массе куда более серьёзных дел нового Генсека и его команды. Хотя, наученный жизнью в номенклатуре, Пётр Николаевич не исключал и другой расклад: делу, напротив, не дадут заглохнуть. Потому что «вожжа под хвост»», потому что «шлея под мантию», потому что «кампанейщина», которая по традиции обязана заканчиваться жертвоприношением, пусть даже и ритуальным.
Новая-то она новая, Александр Сергеевич
Прокурор с сомнением покачал головой.
Только я не стал бы чересчур полагаться на фактор «новизны». Да и традиции у номенклатуры хрен разберёшь: с одного как с гуся вода, а другому на полную катушку И на скоротечность кампании я тоже не стал бы полагаться Кто знает, как далеко они решили зайти. Может, это и не капания вовсе, а первая ласточка
Иванов поморщился, и в очередной раз отмахнулся.
Не накручивайте, Пётр Николаевич! Вы награждаете этих людей отсутствующими достоинствами: мозгами, планами, коварными умышлениями. А у них этого не было, нет и не будет. Новый Генсек будет делать лишь то, что нужно для удержания власти. Так делали все до него, так будут делать и после. Всё остальное гарнир к основному блюду: умные разговоры, мелкие подачки народу, «громадьё планов» на бумаге и никаких дел!
Ну, не знаю, не знаю
Пётр Николаевич, вконец расстроенный, нервно забегал пальцами по столешнице. Лицо его посерело от невесёлых дум, а грудь медленно и тяжело колыхалась в такт им.
Может, ты прав, может нет Но нам с тобой нужно не на звёзды заглядываться, а смотреть под ноги.
Не понял? приподнял бровь Иванов.
Нечего нам гадать «на политической гуще». Мы с тобой люди маленькие А спрос с нас очень большой. Поэтому мы не можем допустить ошибки в этом деле
Прокурор в очередной раз испустил тяжкий вздох, и медленно проехался рукой по «заросшему от волнения» подбородку.
Кстати, мне звонил Городецкий
Кстати, я знаю.
И что он сказал? «дополнительно умер» прокурор, наплевав на сценарий, предписывавший частичное оживление.
Сказал, что попросил Вас не перегружать меня делами.
А ещё?
Ещё, усмехнулся Иванов, сказал, что попросил Вас упросить меня сконцентрироваться исключительно на этом деле.
Вот!
Указательный палец прокурора несколько секунд дрожал у самого лица Иванова.
Вот, Александр Сергеевич а ты мне говоришь!
А что я говорю?!
Всё внимание этому делу, Александр Сергеевич!
Прокурор от волнения взял такую высокую ноту, что «дал петуха».
«Дача» продолжилась и в следующем предложении.
Всё внимание!
А остальные, что: «по боку»?
Да то есть
Пётр Николаевич, пусть и неуклюже, но всё же вывернулся из-под насмешливого взгляда Иванова.
Что, там, у тебя за дела? Сколько всего?
Двадцать. С этим двадцать одно. Четырнадцать «живых». Все с судебной перспективой. Все «подрасстрельные». Плюс ещё хренова уйма «отказных». И материалов, за которые ещё и не брался штук десять. Ну, тех из нового прихода, которые Вы мне отписали за последние две недели.
«Четырнадцать с судебной перспективой»
Прокурор ушёл глазами «в параллельное измерение», и зашелестел губами: явно калькулировал. Спустя полминуты он «вернулся», и в заметно улучшившемся настроении.
Четырнадцать дел в суд, да ещё в областной это хорошо, Александр Сергеевич! Это очень хорошо! Когда думаешь заканчивать?
Лицо Иванова скривилось, как от зубной боли: как и любого следователя, малейшее упоминание о сроках «убивало» его «на месте».
В этом месяце дам шесть «на выход». Остальные восемь в следующем.