По лицу Городецкого основательно проехалась ироническая ухмылка, не вполне уместная на лице официального лица.
Сказано ведь «пути Господни неисповедимы»
Вожжа под хвост попала?
Может, и так, спокойно двинул плечом Городецкий. Так как, Александр Сергеевич: оставите дело? Я верну: честное слово! Могу дать любые гарантии!
Например? заинтересованно приподнял бровь Иванов. Городецкий забегал глазами по кабинету и взгляд его прояснился.
Например, я могу отдать Вам любое из своих дел!
Угу, хмыкнул Иванов. «Равноценный обмен».
Не понял? не соврал завотделом.
Все Ваши дела грузовиком вывези никто не заметит и не вспомнит! А меня за одно это в цугундер!
А если я смогу убедить Первого в том, чтобы решение по делу оставить на Ваше усмотрение?
Чисто механическим движением Иванов пробежался ладонью по щеке. Поворот в разговоре намечался интересный: Городецкий явно не последний дурак на свете умел торговаться.
Но Вы же будете докладывать одному из секретарей!
Завотделом уважительно посмотрел на собеседника: парень знал номенклатурные порядки.
Так и было бы раньше, но только не в этом случае. Вы правы: «вожжа под хвост попала». Кому-то там, «наверху». И теперь ни с этого дела, ни со всех причастных к нему уже не слезут. пока мы его не заболтаем.
Под пристальным взглядом Городецкого Иванов отлучился глазами за окно, но задерживаться там не стал. Оперативно «вернувшись в кабинет», он щёлкнул замками кейса и вытащил увесистую папку в «черновой» обложке: переплёта удостаивалось лишь дело, направляемое в суд.
Держите.
Дело перекочевало на половину стола Городецкого. Зав любовно огладил потрёпанную обложку.
День на ознакомление даёте?
Хоть два! уже вставая, снисходительно махнул рукой Иванов. У меня почти все документы скопированы в НП. Так, что, отсутствие дела работе не помешает.
Выдержав паузу так, словно раздумывал над необходимостью продолжения Иванов посмотрел Городецкому прямо в глаза.
Даже, если Вы или Ваши боссы надумаете «потерять» дело, у меня есть, чем его восстановить. Поэтому не стоит и трудиться
И в мыслях не было! обложился руками Городецкий. Послезавтра верну, честное пионерское!
Одна рука завотделом осталась «почивать» на сердце, а вторая уже тянулась прощаться с Ивановым
Глава третья
Саша, Пётр Николаевич уже трижды спрашивал тебя!
Заведующая канцелярией Таня красивая натуральная блондинка лет двадцати пяти, на удивление не дура и мать-одиночка первой услышала знакомые шаги Иванова, и первой же поспешила к нему кабинет.
Ну, и что ты сказала? не глядя на неё, буркнул Иванов, занятый определением «дипломата» под стол. Ногой.
То, что ты и просил: «уехал по вызову в обком».
И как Пётр Николаевич?
Иванов, наконец, высвободил ногу и глаза. Последние тут же включились в ухмылку.
Выжил после этого сообщения?
Таня рассмеялась: паническая боязнь прокурора всевозможных секретарей всевозможных « комов» давно уже стала притчей во языцех. И не только в районной прокуратуре: «слух пройдет обо мне по всей Руси великой».
Просил тебя зайти к нему сразу, как вернёшься Кстати, ему звонили из обкома в твоё отсутствие.
Знаю Ладно: «объяви меня»
Пётр Николаевич встретил Иванова уже на пороге кабинета. Весь его вид, далёкий от прокурорского, вопиял открытым текстом: «не до жиру!». Всё это взамен «уставного» «Жду не дождусь!».
Ну, что, Александр Сергеевич? Как ты?
В прокуроре дрожало всё, что только могло дрожать: губы, руки, ноги, голос и даже глаза. Не прокурор, а живая иллюстрация к строкам Высоцкого: «сегодня жизнь моя решается: сегодня Нинка соглашается».
Иванов улыбнулся и развёл руки в стороны.
Выжил, Пётр Николаевич пока
То-то и оно, что «пока»!
Прокурор трясущейся рукой подхватил Иванова под локоть, и лично сопроводил к стулу.
Садись, Александр Сергеевич. Будем думать.
О чём? приподнял бровь Иванов.
Как жить дальше!
Иванов небрежно махнул рукой.
Не нагнетайте, Пётр Николаевич! Мало ли у нас было таких дел!
Ни одного! неожиданно огрызнулся прокурор.
В каком смысле?
В смысле контроля в ЦК КПСС!
Фуфло, Пётр Николаевич! опять не захотел «проникнуться» Иванов. До Бога высоко, до царя далеко! Скоро им будет не до нас!