Мать Блюмгарда Иоганна Луиза, урожд. Декингер (17791857)
Тому, насколько прекрасный христианский дух царил в тех кругах, Остертаг приводит еще одно свидетельство из жизни этого семейства. К двадцатиоднолетнему Кристиану Готлибу Блюмгарду (будущему инспектору Базельской миссии) обратились с просьбой произнести проповедь в Страстную пятницу в одном местечке недалеко от Штутгарта. Он хотел отказаться, поскольку его отец, названный выше Маттеус, лежал при смерти, но тот велел ему выступить с проповедью, заверив сына, что дождется его возвращения. После торжественной и, по свидетельству одной из прихожанок, «проникновенной» проповеди, прочитанной им по настоянию умирающего отца, Кристиан застал дома свою семью и друзей отца, собравшихся у смертного одра. Облаченный в чистую рубашку отец пожелал, по примеру Спасителя, попрощаться со своими близкими, совершив с ними последнюю трапезу. После торжественной молитвы умирающего и последовавшей за ней скромной трапезы он благословил своих детей, возложив на голову каждого свою руку. Кристиану Готлибу отец помимо прочего сказал: «Ты же по благословению Спасителя, укрепленный силой Его духа, однажды станешь тем, через кого Господь явит язычникам Свою милость». Даже на смертном одре сердце этого мужа было обращено к язычникам, и его сокровенное желание посвятить своего любимого сына Готлиба их спасению оказалось пророческим видением его судьбы! Спустя несколько часов он тихо почил.
Блюмгард родился 16 июля 1805 года. «Тогда, рассказывает Блюмгард (Taglich Brod aus Bad Boll, 16 июля 1879 года), Германия переживала тяжелые времена. Это я почувствовал на себе уже в первый день своей жизни, когда 16 июля 1805 года в Штутгарт вошли чужеземные войска. Моя покойная мать, со мной младенцем на руках, оказалась в большой опасности, ибо произвол и грубость солдат, разместившихся в ее доме на постой, не знали границ. Ей не оставалось ничего иного, как спрятаться и молиться, чтобы я вел себя тихо и солдаты нас не заметили, прежде чем отец вернется из ратуши, где он искал помощи и защиты от их произвола. Младенец, будто вняв мольбам, молчал, и помощь пришла». Через час после его рождения мать снова стояла у печи.
Блюмгард был вторым ребенком у своих родителей, но так как его брат умер раньше, в одиннадцать лет, то он стал старшим из шести детей. Уже в четыре года он пошел в школу. «Как четырехлетний мальчик попал в школу, пишет один из исследователей, история умалчивает. Однако тому есть письменные доказательства». Что же касается «как» в буквальном смысле, то нам это хорошо известно. По обыкновению отец рассказывает сам Блюмгард относил его в школу на руках, нередко мальчик таким же манером возвращался и домой: его приносил добрый учитель, проявлявший трогательную заботу о нем. Как свидетельствует Остертаг, этот учитель по фамилии Гундерт, отличавшийся необыкновенной жизнерадостностью, бодростью духа и крепостью веры, посещал те же самые христианские кружки, что и отец Блюмгарда. Он приходился дедом миссионеру Герману Гундерту (сменившему после его смерти Кристиана Готлоба Барта на посту главы книгоиздательского союза «Calwer Verlagsverein». Такое раннее обучение оказало видимое влияние на характер и личность Блюмгарда. По природе своей он был человеком культурным, но не в смысле изысканности манер, просто он с раннего возраста впитал в себя школьные воспитание и знания.
Уже другой учитель однажды принес на руках домой еще совсем маленького Кристофа и сказал его отцу: «Я принес вашего сына. Не надо ему быть ремесленником, отдайте его учиться, ибо мальчик он очень способный». На что отец ему сказал: «А как я это сделаю? Откуда взять деньги на его учебу?» «Что ж, ответил учитель, деньги обязательно найдутся; я твердо знаю, что у этого мальчика большое будущее. Ему обязательно нужно учиться, а Господь уж средства на это изыщет. Поверьте мне!»
И Кристоф пошел в гимназию, а вскоре его освободили от платы за обучение.
С ранних лет находил Кристоф радость в Библии, которая служила ему источником утешения и поддержки в бедности и других жизненных невзгодах. По вечерам, когда дети отправлялись спать, мальчик, стоя в постели в ночной рубашке, живо и вдохновенно рассказывал своим младшим братьям и сестрам истории из Библии. К двенадцати годам он прочел ее уже дважды. Его сущность до самых глубин бессознательного была напоена, напитана и проникнута духом Библии. Он стал мыслить библейскими понятиями. С тех пор библейская история представлялась ему единственно верной, все остальное чуждым. Близость в ней любящего личного Бога, проявлявшаяся в Его открытии Себя человеческой душе, была для него высшей потребностью и бесспорным фактом. Однако юного Блюмгарда тяготило, удручало, удивляло то, что он не только в себе самом, но и в почтенных набожных мужах, окружавших его, не находил той близости Бога, которую видел в Библии. И уже тогда для него было великой загадкой, почему так умалилась благодать Божья, дарованная людям еще во времена апостолов?