Истории, ходившие в кулуарах про НЭТИнский туристический лагерь Эрлагол, сводились, в основном, к таким воспоминаниям «бывалых»:
Эрлагол, да-а-а, «бывалый» мечтательно закатывал глаза. Забил косяк, пыхнул Лежишь на спине, смотришь в небо, а оно полно звёзд
В общем, это были все знания о предмете, которыми я обладал, приобретая в студгородке путёвку и мечтая провести весь август в обстановке расслабона и романтики. Собираясь позвать «на отдых» свою девушку, я не знал, что нас ждёт не отдых, а Путешествие во всей полноте этого великого слова. Она тоже не знала, а кроме того не являлась студенткой НЭТИ, так что пришлось переквалифицировать её в университетского работника. Пара подставных справок, коробка конфет заведующей Бедная, бедная девушка, на что ты подписалась! И вот она с незамутнённым взглядом уже трясётся в вонючем «пазике», галопирующем по маршруту Новосибирск-Чемал, тогда ещё не столь оживлённому и насыщенному страждущими по радостям Горного Алтая
Слыхали, вчера на трассе автобус перевернулся?
Что, с людьми?
Да нет, со студентами
Нас везли как дрова. Нами можно было пренебречь. В проходе и под сиденьями елозили многочисленные рюкзаки и сумки, меж ними скользила моя рыжая гитара-весло, а на рюкзаках елозил я, собственной персоной. Вокруг себя я видел озарённых божественным светом парней и странных девиц с таинственными предметами на пояснице. Вырезанные вручную из какого-то полимерного материала, они были снабжены резинками, разрисованы и исписаны по всей поверхности боевыми кличами горцев и фамилиями великих первопроходцев
Мои друзья Лёха и Юля тряслись в филейных частях автобуса-скакуна, которые подкидывало аки корму парусника в шторм. Но Алексей в какой-то момент даже умудрился заснуть на трёх опустевших задних сидениях А когда очнулся, не мог стоять на ногах, так растрясло его многострадальную голову.
На время путёвки мою девушку звали «Таня». Такое имя было прописано в подставных документах. Это частенько вызывало путаницу, и иногда даже вносило сумятицу, но нам, четвёрке смелых, конечно же, было просто весело и наплевать. «Таню» запомнить было относительно легко, потому что в городе осталась общая подруга с точно таким же настоящим именем.
Невзирая на мелкие неурядицы, «скакун» уверенно приближался к главному ивенту каникул. За бортом клубилась ночь, все кимарили, кто как мог, и клевали носами Мне отчего-то не спалось Наверное, потому что я не привык кататься во сне на рюкзаке по металлическому полу. Наконец, сморило и меня.
Дальше все, по-видимому, просто выключились от усталости. «Пазик» швыряло на крутых поворотах Чуйского тракта, било мелкой дрожью на гравийке за посёлком Чемал, но нам уже было всё равно. Всё когда-нибудь кончается, и вот, перекувырнувшись через мостик, стальное детище отечественного автопрома вкатилось в некие распахнутые ворота и, наконец, замерло. А пассажиры, наоборот, стали один за другим оживать.
Я выпал из тяжкого железного нутра во влажную тьму. И замер, как вкопанный. Надо мной высились ОНИ. Неведомые. Мохнатые громадины. Ещё более чёрные на фоне ночного неба. Они пугали и манили меня. Я был как первый космонавт на Луне. Как домашняя кошка, которую вытащили на улицу. Я дрожал от изумления.
Дайте ватник
Закон кино: то, что происходит в кадре, должно быть красивым, даже убийства и смерть. Киноиндустрия романтизирует бандитов и злодеев, зачастую делая культ из малоприглядных деталей и отвратительных подробностей. Но снято всё так, что настоящего отвращения и страха не возникает. Чтобы почувствовать разницу, достаточно сравнить сцену совершённого преступления из фильма и документальные съёмки с места реальных событий. Кровавые ошмётки плоти, неестественность позы, пугающий вид мёртвого лица Такого нормальный человек видеть не захочет.
В книге же всё наоборот, тут моя задача сделать так, чтобы читатель «прочувствовал» всё на собственной шкуре, максимально приблизить его ощущения к моим, насколько это вообще возможно. И в целом это, пожалуй, невозможно: ведь люди всё понимают по-своему, чувствуют по-своему, реагируют по-своему. В конце концов, все картины им нарисует собственное воображение, а мой голос лишь фон, субтитры, вектор направления для бегущей мысли.