Имена
Часть первая
Лилия Шевченко
Художник Ксения Кобина
© Лилия Шевченко, 2020
Посвящение
Этот роман посвящается всем добрым, честным и порядочным людям от Бога, живущим на Земле.
Некоторым людям лично, так же их коллегам и соратникам, единомышленникам, родственникам и друзьям, я посвящаю свой роман «Имена».
Александру Шестуну и его семье, Кантемиру Карамзину и всем его домашним, Марине Мелеховой и всем, кто рядом с ней, Габышеву Александру, Асхабу Алибекову, Ольге Ли, Светлане Герасимовой и «Народной газете», Лехе Кочегару, Ольге Чередниченко. Надеюсь на озвучку своего романа именно ею. Она, правда, еще об этом пока не знает. И многим, многим другим. Список будет пополняться.
Томящимся в застенках, силы и духа, противостоять злу, которое в любом случае и при всех условиях проиграет и будет уничтожено Добром.
Защитникам Севера и родной земли, несдающимся врагам, и держащим мирную оборону, сильным духом Человекам Шиеса! Люди Добра и Чести с вами всем сердцем, и душой.
Глава первая. Начало.
Собачка у вас такая миленькая! Такая интересная!
Да, я и сам
А зовут как?
Меня зовут
Да нет же, собачку вашу, как зовут?
Да, очень просто зовут. Совсем по простецки её зовут, мою собачку А вот меня
Миленький собачонок, да как же тебя всё-таки зовут? Или это тайна? Но я вас так понимаю, при нынешнем цветущем воровстве собак.
О-о-о, да просто собачку зовут. Владимир Ильич его зовут. Кобелёк.
Да, вы что?!
Да-а! Мы его так назвали в честь Владимира Ильича Ленина! А его подружку сучечку, в честь Надежды Константиновны. У нас малышка Крупская. Я всегда боготворил и боготворю чету Лениных! Очень редкая порода!
Женщина была настолько поражена, что даже не стала уточнять, кто именно и из какой породы.
Да-а-а, я вам скажу! У вас необычайно оригинальный подход к чествованию людей. Совсем как-то совсем, называть собак в честь людей. Хотя, если разобраться Не людей же, в конце концов, называть в честь собак.
По мне, как бы, не называться и именоваться, лишь бы это было оригинально, свежо и интересно! А то вокруг нас только и слышны в именах и фамилиях одни шаблоны. Сплошная рутина звуков. Всё серо и монотонно, у всех одно и тоже. У людей в именах нет полёта фантазии, разгула мысли и разнузданности страстей! Простите, жить в звуках имени шаблонном совсем неинтересно и для меня не занимательно. Да-с! с жаром, с пылом седой профессор хотел было уже закончить свой монолог.
Но, подождите! Причём здесь имена? Совсем не понимаю вас, его случайная собеседница явно не хотела обрывать разговор и даже резко схватила мужчину за галстук, чтобы удержать.
Вы, мне просто обязаны сейчас же всё объяснить! Прошу же вас!
И тут же пустила в ход конём всё очарование своих маленьких, подведенных черным карандашом глазок, подкрашенных и ощипанных бровей, подслипшихся ресниц, завитого чубчика и ярко-размазанных губ.
И их сила со страшной силой подействовала на академика, уже почти, вознамерившегося бежать, но он вдруг внезапно остановился. Остановился, чтобы угодить симпатичной даме и дать ей разъяснения.
Для примеру возьмём вас, голубушка! произнёс он, беря её под локоток своей ледяной, костлявою рукой.
Берите, берите, голубчик! тут же растаяла дама.
Вот, вы простите, какова по батюшке, позвольте вас спросить? засопел мужчина ей прямо в ухо. И хоть он был уже немолодой, седеющий и слегка лысеющий, но вполне ещё полноценный для серьёзного разговора, кандидат в лауреаты. Мужчина был подтянут, сухощав, слегка сутуловат и чуть выше среднего роста.
Дама почти неприлично и уже прямо на глазах растаивающая от мужского внимания, слегка поплывшая на алых парусах своих многочисленных, вычитанных в романах «мечт», тут же опомнилась и недовольно вздёрнула своим химическим способом завитым хохолком:
Что это, вообще значит, какова по батюшке?
От удивления у неё один глаз выпучился сильнее второго и необычней, чем всегда.
Профессор тут же присел, успокаивающе погладил свою собачку, затем вторую. И глядя на свою спутницу снизу вверх, как ему всегда казалось, неотразимо мужественно, и шумно вздыхая, и томно придыхая, прошипел сквозь свои новые вставные челюсти: