Тогда я не вижу смысла в нашем обсуждении.
Белое лицо Зана выдвинулось вперед:
Мы можем забрать результат его трудов.
И напрасно привлечь к себе слишком много внимания. Я в этом не участвую, Зан. Быть может, когда-нибудь мы вернемся к этому разговору, но не сегодня. Знание еще не технология. А посему заседание Триумвирата окончено.
Закончив пересказ того разговора, Виктор, вернулся к козетке и снова сел.
Изменение свойств фотонов? медленно переспросила Катрина. Это же будущее военной маскировки.
И не только, многозначительно добавил Виктор.
Катрина и Виктор безмолвно уставились друг на друга. Каждый из них понимал, насколько сильно всё может измениться.
Поэтому я здесь, осознала Катрина. Поэтому именно я. Зан знал, что могут возникнуть осложнения. Становится ясно, почему существует сторона, которая также заинтересована в получении необходимой мне информации.
Если Зан правильно оценил потенциал открытия Вайнера, то я удивлен, как над моим городом небеса не разверзлись.
Но подлинных сведений достоверно не существует, Виктор, так как Вайнер работал в одиночку, подчеркнула Катрина.
В любом случае, ты здесь. Зан увидел в этом открытии высший смысл. Понарин нет.
Кто из них прав и какова же истина, определит исход моих поисков.
Катрина молча посмотрела в сторону шоссе, оставив Виктора в размышлениях о переменах, какие ему предстоит увидеть в случае, если безразличные к науке старомодные воззрения их общества на сей раз подвели их, и Понарин ошибся, а Зан оказался прав.
Голос брюнетки вернул Вормана из ошеломляющего видения стремительно надвигающегося будущего:
Мне не было ведомо, что за информацию я должна доставить, и потому не смогла оценить степень важности Занова поручения, в мыслях Катрины пронеслись воспоминания о людях, убегающих вниз по лестнице от квартиры Вайнера.
По ее белому лицу струились тени от стекающих на окне капель дождя. Вечерело, и сизый свет улицы делал овал лица Катрины словно бы нежно выточенным изо льда.
Послышался заботливый голос Виктора:
Катрина, Зану нужно всегда быть уверенным в завтрашнем дне, а путь к этому лежит через тебя. Если откровенно сказать, я думаю, поручая тебе это задание, в спешке он попросту забыл упомянуть о деталях.
По ее взгляду, Виктор понял, что его неаккуратная попытка найти добродушное объяснение осталась неоцененной.
Всё нормально, Виктор. Это мое упущение. Ситуацию можно было предугадать, ведь я всегда крайняя мера.
Ты упоминала о человеке, который может знать число Вайнера, верно?
Да. С большим трудом мне удалось выйти на него. Я не знаю точно, известно ли ему, где Вайнер спрятал свое открытие, но он единственная и последняя связь, которую удалось провести между Вайнером и живыми людьми. Несколько ночей я слежу за ним, но пока ничего представляющего для меня интерес не произошло. Положительно, при любом развитии событий что-то мне определенно удастся узнать. Те, кто убил Вайнера рано или поздно выйдут на этого человека, а уж они-то определенно знают нечто, что способно приблизить меня к завершению поисков. И кроме того, неизвестно сколько времени они говорили с самим профессором, до того как убили.
Виктор с любопытством слушал Катрину, а когда она закончила, кивнул и встал с козетки.
Темнеет, с торжеством в голосе заметил хозяин дома.
Катрина подняла глаза в бескрайнее пасмурное небо, простирающее над особняком сумрачно-серые громады туч. Виктор подошел, опустил свое лицо в черную копну ее волос и поцеловал брюнетку в макушку.
Ты для меня как дочь, и я верю в тебя, сказал он и направился к двери. Скоро вечерний ужин, ты окажешь честь присоединиться к нам?
Нет, меня ждет мое поручение. Возможно, в другой раз.
Виктор открыл дверь и задержался в проеме. Он мельком взглянул на Катрину, по-прежнему сидевшую на подоконнике, но ничего не произнес и собирался уже выйти, когда услышал ее тихий голос.
Вайнера должна была убить я. Зан велел сделать это, после того, как я узнаю информацию, сказала Катрина.
Глаза хозяина дома заинтригованно блеснули в темноте коридора. Он молчал, оставаясь на пороге сырого сумрака комнаты и тьмы коридора. Прошло какое-то время, прежде чем он заговорил.
Жаль, что его жизнь забрала не ты, тихо произнес Виктор из темноты, его голос теперь отличался вкрадчивым холодом, с таким же вкрадчивым холодом хищный зверь смотрит на жертву. Так устроен мир. В этом не было бы ничего противоестественного. Так устроены мы.