Просто уходите, перебил я твердо. Мне сейчас не до вас. Уходите!
С полминуты подумав, Ленский добавил:
Вы не поняли, наше предложение очень выгодное
Я ничего не знаю, так что мне нечего вам сказать. Здесь какая-то ошибка, и я не хочу с этим связываться. А теперь уходите! строго подвел я черту, обеспокоившись тем, что никак не могу выдворить этих скользких подозрительных типов.
Поймите, этого просто не может быть. Вы единственный человек, связанный с нашими поисками. На вас замыкается цепочка. Мы это знаем наверняка, поэтому никакие ваши увертки на нас не подействуют, попытался объяснить Ленский, он понимал, что упускает момент, и готов пойти на любые уловки, лишь бы добиться моего участия, но я его уже не слушал.
По моему молчанию они поняли, что я ничего говорить не стану, а возможно, что я действительно ничего не знаю, и они вышли на меня по ошибке. По причине странной и зловещей, однако, до которой мне не было дела.
Ты ему веришь? обратился Ленский к Стромнилову.
Тот лишь неопределенно покачал головой в ответ.
А какие есть еще варианты? безрадостно отозвался он.
Они постояли так, глядя друг на друга, затем оба направились к выходу.
Минуточку, господин Меерсон, сказал Ленский прежде, чем я успел подняться из кресла. Мы переговорим с моим напарником и вернемся.
Я хотел возразить, но решил лишний раз не обострять обстановку.
Голоса из коридора доносились приглушенными, и из-за капельной дроби дождя в окно я совсем не разобрал, о чем говорили незваные гости, но их разговор был коротким.
Вернувшись в комнату, Ленский молча постоял у двери, склонив голову и глядя на меня с сожалением. А потом вдруг стремительно направился ко мне:
Если вы, Марк, не одумаетесь, тихо и, придвигаясь ко мне, прошипел Ленский, я могу устроить вам встречу и с вашей девушкой, и со всеми вашими предками ныне не живущими! И не стоит обманываться мыслями о том, что я полицейский. Поверь, это тебя не спасет.
Он замолчал, давая мне осознать всю серьезность их намерений. Я почувствовал, как мой взгляд становится твердым, бросающим вызов его угрозам. Однако взгляд Ленского был слишком жестким, слишком бесчеловечным. И эта перемена в капитане была более чем однозначной и красноречивой.
Глава 5. Катрина Вэллкат
Уже не первый день окрестности тонули под проливным дождем. Темные подтеки на фасаде поместья Ворман стремились к земле от самой его крыши. Вода скапливалась в нишах тяжелых карнизов, стекала по скрюченным плетям дикого винограда, опутавшего почти все стены двухэтажного здания, непроглядные стекла больших старых окон испещряли стремительные струйки дождя, а злые горгульи под крышей, неистово устремившись высоко над землей, изрыгали целые потоки воды.
Построенное во времена Восточной Пруссии поместье находилось в стороне от шоссе и было обнесено высоким кованым забором, тянувшимся до самой обочины. С остальных сторон подступал лес, чьи листья отжелтели еще в начале октября и, потускнев, теперь казались серыми и опадали, срываясь под натиском дождя. В нескольких километрах отсюда располагался один из небольших промышленных городков-спутников Калининграда, чьи трубы вздымались высоко в бурое небо на горизонте.
Старый особняк, ровно, как и относящиеся к нему земли, неизменно был пустынен и не обжит, словно хозяева забросили его многие десятилетия назад. Словно он никогда в хозяевах не нуждался.
И, тем не менее, оные имелись. Правда, о нынешнем владельце ничего не было известно, за исключением того, что большую часть года он находится в разъездах за границей. А при предыдущих владельцах это место неизменно обрастало лишь отталкивающей репутацией. Запутанные тревожные истории, связанные с поместьем, тянулись сквозь эпохи, периодически обновляя славу пропащего места. Жена одного из первых владельцев внезапно погибла при так и невыясненных обстоятельствах. При обер-президенте Восточной Пруссии Эрихе Кохе после прихода нацистов к власти, в окрестностях поместья были зафиксированы случаи исчезновения солдат гитлеровской армии. Последующие поиски диверсионных групп успехом не увенчались и о пропажах забыли, тем более что тогдашний владелец поместья был лоялен к нацистскому режиму, состоял в НСДАП и оказывал искреннее содействие в поисках. В отличие от Кёнигсберга, сильно разрушенного в августе 1944 года в результате британских бомбардировок в ходе операции «Возмездие», поместье уцелело. С переходом части Восточной Пруссии во владение Советского Союза после поражения Германии вся уцелевшая частная собственность была национализирована, однако существование поместья новая власть обнаружила не сразу. По документам дом пребывал в ненадлежащем для партийных целей состоянии, и на протяжении десятков лет не интересовал советских чиновников, пока в конце 80х на обочине шоссе в тех местах не стали находить трупы жителей соседних населенных пунктов. Поначалу случаи списали на нападения диких животных, основываясь на характере повреждений тел. Однако впоследствии появились версии, в ходе рассмотрения которых фигурировал старый особняк. В результате распада Советского Союза во всех структурах власти начались кадровые перестановки, бюрократическая путаница с документами, и в конечном итоге давними уголовными делами в новой стране уже никто не занимался. Остались только слухи и домыслы.