Heir[5]?
Здесь? Как это можно здесь, люди лежат вокруг вповалку. Солдат ткнул автоматом в сторону ближайшего дерева метрах в десяти. Это была его ошибка. Борис осторожно, ступая между лежащими, направился к дереву, солдаты, держа автоматы наизготовку, последовали за ним.
Э-эх, ребята, подумал Борис, да в такой темноте шагнул в сторону, и пропал. Он нагнулся, делая вид, что поправляет сапоги, и вдруг резко дёрнул на себя ноги рядом стоящего эсесовца. Тот вскрикнул от неожиданности и полетел на землю, но Борис уже исчез в темноте.
Выстрелов не последовало, полковник запретил стрелять. Пробежав несколько десятков метров, Борис остановился, хорошо бы взять «языка». Где же караульный? Раздался негромкий свист, это полковник созывал караульных. Ага, вот и он. Опытный разведчик не забыл свои навыки. Сейчас солдат перебросит автомат за плечо, идти с автоматом наизготовку по тёмному лесу трудно. Ну, пора. Борис прыгнул на эсесовца, который так и остался в круглой шапочке. Удар кулаком в висок, тело обмякло, автомат за плечи, шапочку в рот, вместо кляпа. Ремнём скрутить руки сзади и привести в чувство. Теперь можно двигаться.
Самое лучшее это вернуться к дороге и пройти назад до блокпоста, который проезжали вчера, решил Борис. Это, по его прикидкам, километров пять. Что может сделать эсесовский оберст? Ему надо до рассвета выйти к линии разграничения и скрытно пересечь её. Когда посветлеет, лес будут прочёсывать, и у него не останется шансов.
Борис торопился, понимая, что оберст рвётся вперёд и использует для этого все средства. Вскоре он, ведя эсэсовца на ремне от портупеи, вышел к дороге и через час был уже около блокпоста.
Глава четвёртая. Подследственный
Стой, кто идёт?
Луч мощного фонаря осветил Бориса и человека в тюремной одежде со связанными руками.
Свои.
Какие ещё свои? Пароль.
Пароля я не знаю, был в плену, веду «языка».
Кто такой?
Командир первого штурмового батальонаполкадивизии капитан Шаталов.
Подойди ближе капитан, оружие на землю, руки вверх.
Подскочили два бойца, обшарили Бориса и эсесовца, и повели обоих в караульное помещение.
Молоденький лейтенант, проверив документы Бориса, связался с кем-то по телефону:
Товарищ майор, прошу проверить капитана Шаталова да сейчас, он вышел на КПП с человеком в тюремной одежде. Есть! лейтенант положил трубку и сказал, ни к кому, не обращаясь:
Подождём пятнадцать минут.
Борис сидел, молча, его никто ни о чём не спрашивал, и он приготовился к самому худшему. И оно, это худшее, не заставило себя ждать.
Длинный, тревожный звонок разорвал тишину, лейтенант снял трубку:
Да, товарищ майор, понял, слушаю товарищ майор до вашего приезда не допрашивать.
Он кивнул двум солдатам, показывая на Бориса:
Связать, и этого тоже получше, он ткнул пальцем в эсесовца.
Потом торжествующе произнёс, глядя Борису в глаза:
Капитан Шаталов геройски погиб полтора месяца назад. А кто ты такой на самом деле и откуда у тебя эти документы выяснит утром СМЕРШ.
Борис почувствовал, как засосало под ложечкой:
Лейтенант, нельзя ждать до утра, у меня очень важные сведения.
Что, на тот свет раньше времени не терпится?
Борис взглянул в торжествующие глаза лейтенанта, который, наверное, гордился тем, что поймал шпиона. Такому бессмысленно что-либо доказывать. И вдруг горячая волна ярости и гнева подступила к горлу, он вскочил и заорал:
Щенок, как ты смеешь так со мной разговаривать, да ты ещё за партой сидел, когда я этими руками фашистов глушил. Прошу связать меня с командиром дивизии полковником Погодиным.
А с генералом, командующим армией, тебя можно связать? насмешливо кривясь, спросил лейтенант.
«Похоже, мальчишка и впрямь меня за шпиона принимает», пронеслось в голове у Бориса. Дело швах, оберст может уйти.
Да, можно связать с генералом, он меня лично знает, он мне орден и офицерские погоны на переднем крае вручил.
Как ни странно, но эти последние слова произвели на лейтенанта впечатление, он, скорее всего, и повоевать-то, как следует, не успел.
Вас считают погибшим, после некоторого молчания произнёс он.
Да, считают, я остался с бойцами прикрывать прорыв батальона из окружения. Погибли все. А меня раненного, без сознания, взяли в плен. Да не это сейчас главное.
И Борис рассказал лейтенанту об эсесовцах в тюремной одежде, о спрятанных драгоценностях. Лейтенант смотрел на него совсем другими глазами, и даже обращаться стал на «вы».