передо мной за громадным столом сидит человекообразная глыба со звездой Героя Социалистического Труда на груди. Это и есть Ковачевич. Я объясняю ему происшедшее, прошу вмешаться, восстановить справедливость. Слова мои производят на Ковачевича впечатление обратное ожидаемому. Лицо его багровеет, и, опираясь руками о стол, он приподнимается, оторвав огромный зад от широкого кресла:
Ты чего шляешься здесь?! Марш на шахту немедленно! И работать! орёт он таким страшным голосом, что сейчас, думаю, рявкнет: «Вон!» но он молча плюхается в кресло.
До свиданья, говорю ему я, понимая, что делать здесь больше нечего, и выхожу, ошеломлённый приёмом.
Неужели всё рухнуло?! Нет, есть ещё один шанс: я вспоминаю о договорённости Мучника с Линденау и поднимаюсь на третий этаж в приёмную главного инженера. Кажется, я здесь когда-то бывал. Во всяком случае, красавица секретарша с бровями, удлинёнными тушью наискосок и придающими ей сходство с очаровательной японкой, сидевшая за столом, повернулась ко мне и благожелательно улыбнулась. Так улыбаются людям, которых видели и к которым благоволят.
Не успел я и рта раскрыть после приветствия, как она опередила вопрос:
А Николая Ивановича сейчас нет, но после двух часов он будет.
Спасибо, улыбнулся и я, я зайду после двух часов.
в четырнадцать ноль-ноль я открыл дверь приёмной, в которой тонкими духами благоухала красавица. Она снова мне улыбнулась:
Он у себя. Заходите.
Я вошёл, рассказал о причине приезда. О своём визите к Ковачевичу, благоразумия ради, я умолчал.
Линденау нажал кнопку селектора и вызвал к себе начальника отдела руководящих кадров.
Да захватите с собой все дела по строящимся гидрокомплексам, добавил он под конец.
Когда вызванный начальник вошёл и, приглашённый жестом руки, сел за приставной столик напротив меня, интеллигентнейший Николай Иванович сказал ему:
Как-то у нас была договорённость о руководителях строящихся гидрокомплексов. Посмотрите в своих бумагах, там всё должно быть.
Кадровик раскрыл папку, перелистал в ней бумаги и протянул Линденау большой сдвоенный лист, на котором напечатано было что-то вроде таблицы.
Пришла пора сделать назначения, взглянув на таблицу, сказал Линденау. И сегодня же в приказ! Особо проследите, чтобы начальником Томусинского гидрокомплекса был назначен горный инженер Плато-онов, он протянул предпоследний слог и вопросительно взглянул на меня.
Владимир Стефанович, догадался подсказать я.
Владимир Стефанович, повторил Линденау и, встав, протянул мне руку:
Желаю удачи, Владимир Стефанович!
Я поблагодарил его и вышел.
Ну, как, всё в порядке? поинтересовалась очаровательная красавица.
Да, всё хорошо. Вам большое спасибо, и я распрощался тронутый расположением дивной красоты секретарши.
и какое счастье, что в жизни не одни Ковачевичи!
Время в поездках издали кажется промелькнувшим совсем незаметным, впрочем, как и вся прожитая жизнь, хотя в жизни той дни порой тянулись до чрезвычайности нудно и медленно. Но, так или иначе, вернувшись из Кемерово в Междуреченск, я приступаю к своей работе помощника на прежнем участке. В последний апрельский день я сижу на первом наряде. Звонит телефон. Мой начальник берёт трубку, слушает, говорит: «Да, хорошо, трубку кладёт и посылает меня к Плешакову. Плешаков тебя вызывает».
Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, вхожу в кабинет начальника шахты.
На, познакомься, он подаёт мне лист, на котором читаю: «Приказ по комбинату Кузбассуголь номер (такой-то) от (такого-то) апреля» Я пропускаю преамбулу и бегу глазами вниз по листу до слов «произвести назначения». Теперь я читаю внимательно. Слева названия гидрокомплексов, справа должности и фамилии. Гидрокомплексы мне знакомы знакомой фамилии против них ни одной.
Наконец, в самом низу:
Гидрокомплекс шахты «Томь-Усинская» 12
Начальник Платонов Владимир Стефанович
Механик Исаев Александр Иванович
Да, это же тот самый Санька Исаев, которому палец отдавило на практике на «Пионере» в Белово и которому я на «Полысаевской» нечаянно дорогу перебежал, уведя возлюбленную его. Чудны дела Твои, Господи, в третий раз вне института наши дороги пресекаются.
Я от радости прыгать готов, разумеется, не от Саньки он то мне безразличен от назначения